— Так что мы с твоей няней и впрямь знакомы. Думаю, по моим ответам легко понять, что я встречался с ней и нигде не соврал, — заметил Соломон.
— Да, — кивнул Даниэль. — Вика именно так себя повела бы. И ее манеру речи вы передали идеально. Но я думаю, что вы солгали.
— Я?
— Он?
Мы с Соломоном вскрикнули одновременно. На самом деле, нынешняя ситуация меня напрягала. Что, если Даниэль решит, что мы враги? Закричит? Выбежит в коридор и позовет каких-нибудь нехороших магов? Увидят Соломона и все поймут... Так, стоп, увидев Соломона в его нынешнем виде они мало что сообразят, будем честны. Но вот если «покопаются», то до многого дойдут. И если даже предположить, что Соломон, отобьется ото всех, заберет меня с собой, то как же Даниэль? Как же этот мелкий недоверчивый мальчишка останется тут с этими дурацкими печатями, которые ему вредят.
— Да. Во-первых, после бала Вика исчезла. Я ни разу не видел ее.
Вика пропала? Я была уверена, что она где-то тут, ведь похитители упоминали ее имя! Говорили, что будь тут еще один человек без магического дара, то господин бы разобрался с Викой. Но если ее тут не было, то к чему тот разговор? Она не могла сбежать и бросить Даниэля. Да и исчезнуть не должна была, ведь люди Дитриха прикрывали ее. Как так?
— Не может быть! Она выходила на связь с людьми Дитриха буквально вчера, — воскликнул Соломон.
— Вы думаете, что будь она в порядке, то не дала бы мне об этом знать? Мои... родители наложили на нас заклинание, позволяющее тайно связываться друг с другом. Если бы не какая-нибудь магическая ловушка, то как бы она не рассказала мне о том, что с ней?! Такого попросту не может быть! — яростно воскликнул мальчишка.
— Тише, — шикнула я на него — не хотелось привлекать лишнего внимания, мало ли кто в коридоре ходит.
Даниэль вскинул голову, крепко сжимая губы и испуганно глядя на дверь.
Никого не было.
— Так, подожди-подожди, Даниэль, а в чем втором я солгал-то по твоему мнению? — спросил Соломон.
— В том, что Вика — иномирянка, которая не может использовать магию. Все она может. А раз вам об этом не рассказала, значит, не так уж сильно доверяет.
Виктория? Магию? Стойте, мы вообще про какую Викторию сейчас говорим?
Глава 4. Часть 2
Или другой Даниэль? Такие совпадения могут быть? Нет. Даниэль точно тот — Виктория лично дала его портрет Дитриху, который Алекс увидел в кабинете на столе у Дитриха. И, соответственно, погнался за Даниэлем, потому что узнал его.
Может ли Викторий быть две? Одна маг, а вторая — нет? Но если в Виктории есть магия, то почему ей позволили остаться с Даниэлем, а потом взять в руки артефакт, который разрушается от соприкосновения с магией?
А если... если Виктория скрыла, что владеет магией? Зачем — понятно, другое дело — как?! Она же из другого мира, моего мира. Немагического. А в немагических мирах маги не рождаются, даже самые слабенькие!
Сплошные вопросы — и ни одного ответа. У Соломона, кажется, тоже не было идея. Мы дружно уставились на Даниэля.
— Виктория иномирянка, которую наняли няней, потому что в ней не было магии, — медленно протянул Соломон. — Каким образом она владеет магией? Это абсурд!
— А каким образом облезлый кот разговаривает? — передразнил Соломон Даниэль. — Это абсурд.
— Я не облез... ладно, обычно я не облезлый. Это первое. А второе — а почему я не должен говорить?
— А почему Виктория не должна владеть магией? — приподнял бровь Даниэль.
— Потому что она из мира, где нет магии!
— Вот и ты не должен разговаривать, потому что ты кот! — шикнул Даниэль. — Но ты говоришь. А она — владеет магией.
— Ну и как тебя спасать? — вздохнул Соломон.
— Никак. Я должен ждать здесь Викторию.
— А я не уйду без Даниэля, — ответила я.
Это было немного безрассудно, довольно глупо, и, наверное, противоречило логике. Все-таки не в игрушки играем, кто знает, что может случиться? Но, во-первых, меня успокаивало присутствие Соломона — почему-то я была уверена, что случись что-то из ряда вон выходящее, котяра сможет меня спасти. Во-вторых, пока меня ни в чем не подозревали, я могла быть полезной. Посмотреть, что тут происходит, узнать то, что нужно Дитриху. Никогда не играла в шпионов, да и навряд ли мне понравятся такие вещи сейчас, но одного взгляда на Даниэля, на худые руки, на печать с воспаленной кожей, хватало, чтобы во мне горело огнем желание сделать хоть что-то.
Но делать это надо разумно.
— Соломон, кто кроме тебя знает, что я тут?