Зевнув, оборотень усмехнулся, вспомнив появление Таш в его комнате, и этим воспоминанием он ни с кем никогда не поделится. Стыдно.
В голове досихпор маячил образ этой… заразы, как она забегает с бутылкой в руках к нему в комнату и спрашивает:
— Аур, ты мужчина?
Оборотень от такого вопроса несказанно опешил, раньше ни у кого сомнений не было в его принадлежности к сильному полу. А тут кто-то усомнился.
Аур в это время как раз отдыхал, развалившись на кровати с книгой, как не странно, но читал он любовный роман. А что поделать? Скоротать время ничем более интересным шанса не было, а эту книгу забыл кто-то из прошлых постояльцев в тумбочке. Но, однако, Аура чтиво увлекло, хотя он никак не мог понять, зачем морскому чудовищу принцесса, если есть он ее не собирался? Догадка у него тоже была… но он отбросил ее прочь, так как роман был приличным, как раз из такой серии где дети появляются сразу после свадьбы от одного поцелуя, в общем, чтиво для благородных девиц.
Книга называлась «Принцесса Розариз и семь великих вод» причем на обложке название красовалось ярко желтыми с золотой окантовкой буквами.
— Я обычно такое не читаю, — поспешил оправдаться Аур, почему-то решив, что в его мужественности усомнились именно из-за книги, — просто кто-то забыл, а мне скучно было…
Таш с интересом посмотрела на обложку, пробежав взглядом по буквам, недоуменно спросила:
— А о чем книга? А то я только на местном читать умею, а здесь не понашенски написано.
Аур с облегчением вздохнул и ответил:
— Да так, про одного монстра морского… Так зачем ты пришла?
Девушка картинно шмыгнула носом и пробормотала:
— Мне Эль сказала, что у меня грудь одна больше другой, вот я и решила, что нужно спросить непосредственно у мужчин, правда это или нет!
— Э? — только и смог выговорить Аур совсем не уловив смысла в речи девушки, причем здесь его мужественность и грудь подружки Эль? Может он просто стал слишком стар и поэтому не видит ничего общего? — Да нормальна у тебя грудь… хорошая… ммм симметричная.
А грудь и вправду ничего, — подумал оборотень.
— Да ты повнимательней посмотри! Я сейчас ближе подойду, — и девушка быстро преодолев разделяющие их расстояние, оседлала верхом оборотня.
Он нервно сглотнул и шепнул:
— У тебя все в порядке…
— Да нет! Ты меня просто утешить хочешь! Вон, левая определенно больше, пощупай! — Таш взяла ладонь оборотня и прижала ее к груди. — Чувствуешь? А теперь другую, она определенно меньше, правда?
— Угу, — думая о своем, ответил не подумав он.
И тут ему коварно запихнули в рот горлышко бутыли зажав нос, от чего оборотень чуть не подавился.
Не ожидавший в такой момент подвоха, он сделал не осознано пару глотков. Когда происходящие до него дошло, Аур скинул с себя коварную обольстительницу и потянулся к ее горлу, что бы придушить — звериная половина отчетливо требовала мести, но Таш метко ударила оборотня в пах и ретировалась за дверь. Аур даже и не заметил, как нахлынувшая боль переросла в крепкий сон…
Если так дело дальше пойдет, то подружка Эль его оставит без… мужества, второй раз уже бьет по болевой точке, — подумал Аур. — Только зачем его усыпили?
За ответом он решил пойти к Аскару.
Двери этой жабы зеленой оказались открытыми, а сам хозяин болота… комнаты сидел на полу с взлохмаченными волосами и очень недовольной рожей. Одежда на нем была частично порвана и ее куски виднелись приклеенные к полу. Пол тоже пострадал, так как частично остался на спине младшего принца.
Аур вопросительно уставился на Аса, с любопытством следя как тот отрывает от себя обломки дерева.
— Принеси воды, — прошипел Ас — меня Чуя оплевала.
— За что? — спросил Аур решив, что с Таш ему еще повезло, снотворное это сущие пустяки в сравнении с этим…
— А то сам не догадался, что тут без Эль не обошлось.
Сказать, что Аскар был зол — это значит сильно приуменьшить его состояние, он бы в бешенстве, даром, что только пена изо рта не капала. У него часть волос на полу осталось, а на голове понятное дело их поубавилось. А еще злило то, что одежда насквозь пропиталась слюной чауи и скрепила плотно с полом.
Аур принес ведро и, не церемонясь, вылил всю воду на Аса. Созерцая сидящего в луже насквозь мокрого принца соседней империи, с каким-то нездоровым удовольствием сказал: