— Так вам какую? — кажется, я что-то прослушала нужное.
— Что простите?
— Комнату, какую? — вздохнул мужик.
— Комнатную э… нормальную, то есть и недорогую.
— На одного? — и слащавая улыбка скользнула по круглой морде.
— Да, если придет отец, он снимет соседнею.
— А-а вы с родителями ну что ж… — как-то огорчился мужик и ни с того ни с сего пробасил: — Дармоедки, кто-нибудь ко мне!
Так называемые дармоедки прибежали в количестве четырех штук, на вид им лет от двенадцати до пятнадцати, а там кто его знает. Одетые в юбки по колено серого цвета, переднички и в белые рубашки с закатанными рукавами по локоть. Ну, это если в идеале, а так рубахи и передники белыми были когда-то до меня, а сейчас пестрели выцветшими пятнами.
— Ты — указал пальцем этот эксплуататор детского труда на русую девчушку — покажи госпоже ее комнату и быстро назад!
— Какую именно — пискнула девочка.
— Ту, где недавно мужик издох, ой! Госпожа вы не подумайте, он своей смертью, и мы там все хорошо убрали. Просто сейчас комнат мало…
Если комнат мало зачем меня было спрашивать: А какую вам комнату? Из вежливости что ли?
— Раз у тебя в комнате жмурик был ты это… цену тогда сбавляй! — насупилась я.
— Госпожа, да я и так вам очень низкую цену назвал, пять серебряных это очень мало!
— А если я там кишки этого мужика найду? У меня может быть стресс, ты мне будешь моральный ущерб выплачивать?
— Но мы там хорошо все убрали! — округлил мужик глаза и стал совсем похож на поросенка.
Вот теперь и выяснили, что в номере скончались далеко не своей смертью! Если, конечно, бывший постоялец сам себе кишки не выпустил, но в этом я сильно сомневаюсь!
— Это ты мне сейчас предлагаешь комнату за пять серебрушек, где недавно был убиенный?! А вдруг там привидение? Серебрушка и не больше!
— Серебрушка и два медяка — взвизгнул свинорылый.
— Договорились — все же согласилась я. А что! Привидений я уж точно не боюсь, живые, на мой взгляд, страшнее… особенно мой зеленоволосый! Как вспомню, так вздрогну…
Просеменив за русоволосой девушкой наверх, попала в узкий коридор со множеством дверей. Девушка открыла ключиком пятую по счету от лестницы и жестом пригласила войти.
Не скажу, что комната была совсем плоха, но на пять звезд не тянет. Из мебели кровать, стол, стул, да тумбочка. Окно с темными шторами и еще какая-то дверь.
— Госпожа еще что-то желает?
Плюхнувшись на кровать с синим пледом, спросила:
— А от чего прошлый постоялец скончался? — я не просто любопытная, я дюжеть любопытная!
— Так прирезал кто-то — пошаркала девочка ножкой. — Но привидений здесь точно нет, в этом я вас уверяю. Сюда бы ни одна из горничных не зашла, если б таковое было. У нас, правда, хорошее заведение, вы еще в остальных не были. У нас всегда много постояльцев и знать часто бывает, но вот такие случаи, как с прошлым постояльцем, иногда случаются, тут уж ничего не поделать — развела она руками.
— Мило… — вздохнула я.
— Я могу быть свободна?
— Скажи, а сколько у вас стоит самая дорогая комната?
— Пятнадцать серебряных — с гордостью ответили мне.
— Спасибо, можешь идти…
Поклонившись, она ушла, оставив на столике ключ.
Это ж, куда я попала, что прирезанный в номере постоялец для прислуги не такая уж новинка? У нас, конечно, тоже много что случается, но все же… а куда смотрят местные власти? Кстати, здесь вообще таковые имеются? По-моему должны, но видно не очень хорошо работают эти власти.
Высыпав на кровать содержимое своей сумки, стала искать иголку и нитки. Найдя, примерила штаны и на глаз отмерила место, где сделать дырку для хвоста.
Так, где-то у меня были ножницы, продавец за них аж целую серебрушку просил! Но мне они достались со сто процентной скидкой…
Вдев нитку в иголку, стала обметывать по краям дырку на штанах. Опыт в шитье у меня имеется, вещи ведь часто рвутся, а купить новые — на это средства иметь надо. А еще приходилось часто зашивать зимнюю попону Пахлавы, кобыла у меня неаккуратная, вечно в леваде кусок ткани выхватит! Бывало и сама попоны шила и уздечки ремонтировать приходилось. Эх… скучаю я по своей лошадке… и как ни странно, по деду тоже. Может он у меня и пьет, как лошадь, но меня никогда не обижал. Да и только он взял меня к себе, хотя у меня и тетки и дядьки живые. Так что он меня по своему, но любит!
Закончив со штанами, взялась укорачивать рукава на рубахе, глазомер у меня видно немного хромает, что рукава обрезала неодинаково. В итоге срезала их полностью и, подвернув, прошила, чтоб ткань не трепалась. В итоге, примерив свою рубашку без рукавов, решила, что ее неплохо было бы ушить, да и выточки сделать под грудью надо. Одежду то я брала не мерея, вот и приходится мучиться.