— Значит, два Миротворца под стандартный патрон. Кавалерийскую модель, — сказал я.
Кавалерийский, значит, с удлинённым стволом. Были ещё две модели со стволом покороче, но я придерживался мнения, что большая пушка бьёт точнее. Хотя многие со мной поспорили бы.
На этот раз продавец не стал далеко ходить, видимо, товар был ходовой. Выложил на прилавок два одинаковых револьвера, двух братьев-близнецов. Лёлека и Болека. Чука и Гека. Бибу и Бобу.
— Вы позволите? — спросил я.
— Конечно, — улыбнулся продавец.
Я взял один из револьверов, достал из кобуры, крутанул барабан. В руке этот Миротворец сидел как влитой, хотя весил изрядно, добрый килограмм стали. Рукоять была отделана слоновой костью, без инкрустации и узоров, но всё равно смотрелось очень изящно. Элегантное оружие из менее цивилизованных времён.
— Настоящая слоновая кость, не подделка, — сказал продавец. — Некоторые кустари используют бычью, но её легко отличить.
— Без разницы, лишь бы стреляло, — сказал я.
Во взгляде продавца мелькнуло некоторое разочарование. Я взял кольт обеими руками, прицелился в пустоту. Оба охранника напряглись, хотя новый револьвер был разряжен.
— Годится, — сказал я. — Беру оба.
— Сто долларов, — улыбнулся продавец. — В комплекте ещё набор для чистки и обслуживания.
По полсотни за револьвер, некисло. В Коннектикуте такой стоил бы пятнашку, в Вирджинии — двадцатку. Здесь, на фронтире, уже полсотни. Не удивлюсь, если на индейских территориях он будет стоить ещё больше, но сбывать оружие индейцам запрещено законом. Хотя это мало кого останавливало в погоне за прибылью.
— Что-то ещё? — спросил он.
Я думал закупиться ещё и патронами, но, глянув на ценник, передумал. Куплю в другом месте, и так уже половина гонорара бесследно исчезла.
— Нет, это всё, — сказал я. — Винчестер и кольты.
— Завернуть? — улыбнулся продавец.
— Нет, спасибо, — сказал я, доставая бумажник.
— За оптовый заказ я сделаю вам скидку в десять долларов, мистер, — произнёс он, увидев деньги.
Так что я отсчитал ему двести сорок долларов, прекрасно понимая, что скидку он сделал не по доброте душевной, а просто из-за того, что ему неохота стало возиться со сдачей.
— Не подскажете, где тут можно продать старое оружие? — спросил я напоследок, прямо в магазине расстёгивая пояс и подвешивая к нему кобуры с новыми Миротворцами.
— Из магазина направо, за углом и через дорогу, в «Подержанных товарах Хартфорда», — сказал он. — Было приятно иметь дело с понимающим человеком.
— Взаимно, — сказал я, закидывая на плечо винчестер.
«Оружейный магазин Корбуччи и партнёров» я покинул с чувством полной удовлетворённости. Теперь нужно было только сбагрить лишние пушки, драгунский и армейский кольты, старших братьев моих новеньких Миротворцев. Карабин Спенсера я решил оставить, он гораздо мощнее винчестера, и в каких-то ситуациях может ещё пригодиться.
Вторую половину гонорара я хотел потратить на шмотки. Нет, от моды я всё ещё был предельно далёк, но встречают здесь, как и везде, по одёжке, и я не раз уже замечал, как некоторые люди косятся на мой внешний вид. Как ни прискорбно, от одежды из двадцать первого века всё равно придётся избавиться, и лучше сделать это сейчас, пока у меня есть деньги на нормальную замену.
Но первым делом к Хартфорду, направо, за угол и через дорогу. Я прошёлся по городу пешком, спокойно глазея на Эль-Пасо полуторавековой давности. Любопытное зрелище, надо сказать. Белого населения тут оказалось в разы больше, чем в моём времени, мексиканцы, конечно, тоже были, но тут они составляли меньшинство. Почти у каждого встречного мужчины на поясе висела кобура, а то и не одна. Городские дамы чопорно вышагивали в закрытых платьях и чепцах, негров на улицах почти не было, зато индейцы встречались куда чаще, чем полтора века спустя.
Нужный магазин я нашёл без особых проблем, вместо вывески у него была огромная надпись на оконном стекле за решёткой. Я толкнул дверь, звякнул колокольчик. На этот раз я оказался не единственным клиентом, так что мне пришлось немного подождать, разглядывая других покупателей и ассортимент местных товаров.
За прилавком стоял абсолютно седой брыластый мужик с сизыми пятнами алкоголизма на лице. Вид у него был помятый, но одет он всё-таки был хорошо, дорого.
Я молча вывалил на стойку два разряженных револьвера с кобурами. Хартфорд так же молча покрутил в руках сначала один, потом другой.
— Прибарахлились у Корбуччи? — хриплым голосом произнёс он. — Дам двадцатку за оба.
Меньше, чем я предполагал, но так работают законы торговли.