Не знаю, сколько мы так скакали, но очень скоро на горизонте показались деревянные изгороди ферм и плоские крыши Квемадо. Я влетел на главную улицу, распугивая немногочисленных прохожих и сонных куриц, выхватил из седельной кобуры винчестер и спрыгнул с Ниггера, отправляя его дальше, потихоньку замедляться и переходить на шаг. Сам я укрылся за корытом с водой, возле салуна.
В городе поднялся переполох, бабы визжали, мужики выбегали с ружьями и винтовками, пытаясь понять, что происходит. Первого бандита, галопом выскочившего на дорогу, я подстрелил метким выстрелом в грудь, да так, что он вылетел из седла, словно проигравший рыцарь на турнире.
Зато все остальные конфедераты, ехавшие позади, тут же начали поливать Квемадо градом пуль, так что мне пришлось залечь в укрытии, ожидая хоть малейшей возможности пальнуть в ответ.
Констебль и остальные мужчины тоже начали палить по заезжим гостям из всех стволов, заставляя их развернуться и поскакать прочь. Я встал во весь рост и выпустил весь магазин по улепётывающим конфедератам. На песке остались лежать шестеро бандитов, и только одного горожанина ранило случайной пулей в бедро. Оборона — дело такое. Гораздо более безопасное, пусть даже обороной войны не выигрываются. В конце концов, мы встретили их из укрытия, а бандитам пришлось выскакивать верхом на линию огня.
Я неторопливо принялся набивать винчестер патронами. Преследовать кого-то, переходить в контратаку, добивать выживших мне было незачем. Даже если максимально включить внутреннего хомяка и удушающую жабу, то, по правде говоря, с этих оборванцев даже взять-то было нечего, кроме их личного оружия. Риск быть подстреленным при попытке их догнать и добить был гораздо больше, чем возможные профиты.
— Что вы наделали! Негодяй! — взбешённый констебль с винтовкой в руках подлетел ко мне, багровея от гнева.
— Избавил город от нескольких бандитов, — изрёк я, заканчивая возиться с винчестером и принимаясь за перезарядку кольта.
— Избавили⁈ — проревел он. — Вы устроили тут войну! Побоище!
— Тем не менее, полковник Бентон мёртв и больше вас не побеспокоит, — произнёс я.
— Даже если это так, его люди обязательно вернутся, чтобы отомстить! — кричал констебль.
Вокруг нас собирались горожане, мужчины и женщины, старики и дети, и я замечал неодобрительные взгляды с их стороны. Гораздо менее дружелюбные, чем даже в лагере конфедератов. Эти тоже могут линчевать меня быстрее, чем я скажу «верёвка». Вот только держались пока они на почтительном расстоянии, прекрасно видя, что у меня в руках. Кольт «Миротворец» сорок пятого калибра, заряженный и готовый к действию. А уж в моей меткости они успели убедиться на примере мятежников.
— Мистер Бакстер, вы и без меня сумели бы задать этим негодяям хорошую трёпку, — сказал я. — Значит, сумеете и впредь. К тому же, без главаря они вряд ли на что-то способны.
Сквозь толпу, распихивая локтями стариков и мужчин, вдруг протиснулась Барбара, словно разъярённая валькирия, прилетевшая на поле боя. По мне она скользнула мимолётным озорным взглядом, полным восхищения, но тут же её хорошенькое личико вновь приняло свирепый вид.
— Мистер Шульц избавил нас от негодяя! В городе наконец-то появился настоящий мужчина, а вы что? — с вызовом произнесла она. — Настоящий! С большой пушкой в кобуре!
Зря она так. Одной фразой превратила всех мужчин этого города в моих соперников.
— Его никто не просил доставлять городу столько проблем! — выпалил констебль.
Конечно, старик боялся возвращения банды.
— Никто не просил? Я просила! — фыркнула Барбара. — Разве не вы, констебль, каждый вечер в салуне жаловались, как вам надоели люди Бентона, и как хорошо было бы их перевешать?
Старый Бакстер немного смутился, а я с равнодушным видом закурил сигарету. Линчевать меня уже никто не посмеет. Не заплатить — запросто, прогнать из города — возможно. А все остальные варианты уже из разряда фантастики.
— Мистер Шульц — охотник за наградой, если кто-то не в курсе! Ганфайтер! — продолжила Барбара.
— За Бентона никто награды не объявлял, — произнёс кто-то из толпы.