До сих пор им не очень-то многое удалось видеть у. себя на родине. В памяти у них сохранился вид грязного подворья на северной окраине Лондона: здесь никогда не хватало денег, чтобы уехать на каникулы, и им приходилось довольствоваться однодневными прогулками - да и то изредка - в Эйпингский лес или на Чилтернские холмы. Мать с отцом много раз с тоской вспоминали о горах и время от времени строили планы поездки куда-нибудь подальше, но почему-то из этого так ничего и не выходило.
Потом мама умерла, отец уехал за границу, а Дика и Энн отправили к дядюшке, в усадьбу "Мон Плезир".
Обещание отца вернуться через "годик" растянулось на целых три, и он так и умер на чужбине. А дети прочно и безнадежно застряли в доме дядюшки Монти. Теперь они всегда проводили каникулы на берегу моря, всякий раз в новых местах, но все эти морские курорты были удивительно похожи друг на друга.
А сейчас наконец-то свободны! Даже не верилось, что это так.
Лес стал редеть. Они ехали под гору, минуя небольшие лощинки и пригорки, иногда поросшие лесом, и спустились в зеленеющую долину, по которой серебряной змейкой вилась река Уай. Из-за плетней на них таращили глаза крупные герфордские коровы с уродливыми белыми пятнами на мордах. А по шоссе сплошным потоком неслись машины, громоздкие автобусы и велосипеды.
Прибыв в Росс, они поставили велосипеды на стоянку и пошли бродить по городу. Это было нечто совсем отличное от чопорного Бата с невыразительными фасадами его домов и колоннадами! Росс - маленький городишко с извилистыми улочками, остроконечными крышами и обилием резных украшений. Старомодные заезжие дворы напоминали Энн диккенсовскую Англию[*].
- А знаешь, Дик, мне почти жаль, что я не пойду больше в школу, - призналась Энн. - Можно было бы написать сочинение "Где я была во время каникул".
- Интересно, какое выражение лица сделалось бы у мисс Томб при чтении рассказа о твоих подвигах.
- Ну, да ладно. Когда-нибудь я обязательно напишу книжку. Тогда все это пригодится.
В книжной лавке Дик купил карту. Уплетая в чайной мороженое, они разложили ее на мраморном столике и принялись изучать, ежеминутно сталкиваясь лбами.
- Давай двинемся в Бирмингем, а оттуда в Ноттингем, - решил Дик.
- Давай. И отыщем этот большой красивый дом, в котором провел детство папа...
- И дядюшка Монти, - напомнил Дик, скорчив гримасу.
- Да они его и в грош никогда не ставили! Папа и другие всегда его разыгрывали и подтрунивали над ним - даже в ту пору он был дурак надутый! Но погоди - а ты помнишь адрес? Фрёйм-стрит...
- Фрейм-стрит, дом семь.
- Ну, а куда сейчас?
- В Ледбери. А потом... Гляди-ка, это Маалвернские холмы! Недурно.
И они двинулись дальше под знойным полуденным солнцем. С трудом одолели подъем на Перристоунские высоты, откуда перед ними открылся вид, на холмистую равнину, покрытую густыми фруктовыми садами. Сады, словно волны, катились к горизонту - туда, где похожий на спину кита, горбился Маалвернский мост.
- Там и заночуем, - провозгласил Дик.
Но до холмов было очень далеко. И, даже проехав маленький городишко Ледбери, они еще долго петляли, прежде чем приблизились к ним. Массивная гряда холмов уже резко вырисовывалась в лучах солнца, но дорога все еще тянулась по унылым полям, мимо жалких домишек и бензоколонок. Когда же наконец остались позади эти нудные признаки цивилизации и начался Уорчестер-Бэконский лес, они решили, что на сегодня хватит.
В глаза им бросилось объявление: "Место для стоянок". Они переглянулись. Энн выразительно кивнула, и Дик постучался в дверь деревенского домика. Оттуда выглянула усталого вида женщина с грудным ребенком на руках и, указав свободной рукой на дальний конец поля, сказала, что ночлег - по шиллингу в ночь. Дверь тут же захлопнулась, и вопли ребенка постепенно утихли.
Беглецы распахнули калитку и вкатили велосипеды. Только тут они сообразили, что будут не единственными обитателями площадки. В одном ее углу, красиво выделяясь на темном фоне леса, уже стояли четыре куполообразные палатки, и над ними трепетал полосатый государственный флаг. Одинокая фигура в штанах цвета хаки ясно свидетельствовала, что здесь разбили лагерь бойскауты[*].
- Кочерыжки![*] - бросил Дик.
- Ладно, не укусят.
- И как-никак, а мы все-таки уплатили этой почтенной особе целый кругляш.
Они прошли в самый дальний угол площадки и вытряхнули из мешка палатку. Накануне они скомкали ее кое-как, мокрую от росы, и сейчас невозможно было понять, где начало, где конец. Дик и Энн принялись ее распутывать.
- Дьявольщина! - задыхаясь, выговорил Дик после десяти минут яростной борьбы с палаткой.
Она только что съехала на землю и лежала плоская и безжизненная, как лопнувшая шина.
Диккенсовская Англия
Англия середины XIX века, описанная великим английским писателем Ч. Диккенсом.
"Кочерыжки"
Дик презрительно называет бойскаутов "кочерыжками", потому что по звучанию английское слово "boyscout" - "бойскаут" (дословно: "мальчик-разведчик") напоминает слово "sprout" - "спраут", означающее брюссельскую капусту.