Галерея кончилась глухой стеной: ни двери, ни лестницы, ничего. Она была в западне. Снова свесившись через перила, она с замиранием сердца глянула вниз. Прыгать вниз значило разбиться. В руках болтался опустевший рюкзак. С презрительной улыбкой она ждала, пока подойдут люди, заломят ей руки и уведут.
В кабинете управляющего уже сидел Дик. А через стол красного дерева на него уставился человек с коротко подстриженными седыми усиками и злым лицом. Вокруг в почтительных позах застыли несколько мастеров и служащих.
Дик вопрошающе взглянул на нее.
- Все в порядке, - успокоительно кивнула Энн. Пока неизвестно, что их ждет, лучше не говорить лишних слов.
Кто-то вошел в кабинет за ее спиной. С внутренней дрожью она узнала полицейского инспектора с напомаженными усиками. Он удостоил ее ледяного взгляда и опустился в кресло.
- Я услыхал об этом безобразии, как только вышел от вас, мистер Джервис. Поэтому и решил вернуться, чтобы осведомиться, не пожелаете ли вы возбудить судебное дело. Похоже, что они никак не ваши племяннички, за каковых выдали себя у входа.
- Первый раз в жизни их вижу. - Управляющий снова оглядел Дика с головы до ног. - Какого черта тебе здесь надо, ты, юный болван? Шляется по заводу, сам не зная, чего ему надо!
Он схватил со стола листовку, смятую, со следами каучукового каблука на одном из углов. От негодования у него дрожали руки.
- И эта девушка... Похоже, что они из благородной семьи. Как же вы оказались втянутыми в такую мерзость?
Дик и Энн переглянулись. Оба молчали.
- Простите, могу я задать им несколько вопросов? - ехидно спросил инспектор полиции, отрываясь от бумаг, которые только что внимательно перелистывал. - Вы не из Аркли, не так ли?
- Нет.
Сознаться в этом еще не было беды, да и скажи они иначе, недолго было проверить их показания и изобличить во лжи.
Инспектор усмехнулся в усы и, прежде чем снова заговорить, долго и спокойно рассматривал беглецов.
- Хоть вы им и не дядюшка, мистер Джервис, но, по-моему, их настоящий дядюшка нам тоже известен. - И он с важным видом положил на колени газету с объявлением о розыске. - Молодого человека зовут Ричард Бардейл. Девушка - его сестра, по имени Энн Бардейл.
Дик и Энн не произнесли ни слова, но лица их говорили достаточно красноречиво.
- Как, как? - пролаял управляющий. - Так что же они, беглые преступники или что-то в этом роде? - с любопытством спросил он.
- Да нет. Просто месяц назад убежали из дому. Последнее сообщение о них поступило из ближайшего района, и мы получили указание быть начеку и выследить их.
- М-да! - Управляющий призадумался. - Значит, они из хорошего дома и прочее?
- О да. Полагаю, вы не захотите преследовать их в судебном порядке?
- Нет, инспектор. Дайте-ка им хорошую взбучку и отправьте домой. Идиоты! - Он презрительно перевел взгляд с одного на другого.- Надеюсь, хоть теперь-то вы поняли, каких дураков из себя разыграли? А сейчас вас живехонько препроводят восвояси. - Он разорвал в клочки листовку и швырнул ее в мусорную корзину.- Краевая брехня! Рабочие смеются над этой галиматьей, не так ли, Хобсон?
- Просто животы надорвали со смеху, - услужливо отозвался один из мастеров.
Дик и Энн с горечью посмотрели друг на друга. Это после всего-то... К воротам вслед за инспектором они шли с тяжелым сердцем.
В тот момент, когда подобострастно улыбающийся охранник отпирал ворота, сзади раздался хор громких голосов. Ребята обратились в слух. Шум нарастал. Это была песня.
Из-за угла, с заводского двора, выплеснула коричневая волна людей в спецовках. Охранник поспешил было снова запереть ворота, но было уже поздно - его оттолкнули.
- Эй, эй! Куда же это!..
- Прочь с дороги, старый плут! Что мы тебе, штрейкбрехеры, что ли?
Ворота распахнулись настежь. С песнями, с шутками рабочие толпой устремились на улицу, увлекая за собой в безудержном потоке и полицейского инспектора и беглецов.
Глава шестнадцатая
Эпилог
- Чистая работа! - И миссис Моррис похлопала Дика и Энн по плечу своей красной, мясистой, как йоркширский окорок, рукой.
- К понедельнику стачка будет выиграна, вот увидите, - сказал Арт.
- Мы ничего не увидим, - скорбно напомнил ему Дик. - К тому времени мы будем уже в Бате. Завтра за нами приедет дядюшка.
Этот разговор происходил в субботний вечер в кухне Моррисов, благоухающей ароматом копченой селедки. За столом собралась вся семья. Пришел Билл с забинтованной головой и Молл. Джо и тот заглянул. Не снимая с головы кепки, он стоял, прислонившись плечом к вешалке, то и дело повторяя, что забежал всего на минутку, и твердил это битый час.
Настроение у всех было праздничное. Завод Хопли снова опустел, в цехах царило безмолвие. Рабочие-сезонники, набранные на место забастовавших, потребовали деньги на обратный проезд и разбрелись по всем дорогам Англии. Ни один из них, узнав правду, не пожелал сделаться штрейкбрехером.
Дик и Энн оказались единственными среди отъезжающих, кто не был до конца счастлив. Им пришлось дать полиции подписку о невыезде, а утром идти в полицейский участок и отдаться в лапы дядюшки Монти, который к этому времени должен был уже приехать.
Уин угадала их чувства. Она подсела к ним:
- А может, оно и к лучшему, а? - сказала она.
- Возможно.
- Зимой бы туго пришлось. Летом еще туда-сюда. Но и сейчас по дорогам в поисках работы бродит столько парней и девчат!
- Мне противно возвращаться домой. Так не хочется снова играть роль "благовоспитанного юноши"!
Уин улыбнулась:
- Послушайте. Теперь вы знаете, как живут рабочие. И, наверное, вам хотелось бы всегда им помогать, как уже сделали это однажды.
- Разумеется, - сказала Энн.
- Тогда слушайте. Вы имеете полную возможность стать образованными людьми. А за образование многие из нас в Аркли дали бы ой-ой как много! И кто знает, может быть, вам предстоит еще другие страны повидать... съездить за границу.
- Да знаю я! - нетерпеливо перебил ее Дик. - Но меня тошнит даже подумать об этих вещах, когда другие люди не могут иметь того же самого.
- Погодите, я еще не кончила. Так умножайте же свои знания - книги, путешествия, иностранные языки - и употребите их на пользу международного пролетариата.
Они посмотрели на нее с сомнением.
- Это единственный правильный путь, - убежденно продолжала Уин.- А от того, что вы напялите на себя спецовку и станете подравниваться под язык рабочих, проку будет не ахти как много. Если вы заглянете в историю борьбы рабочего класса, вы увидите, что многие из самых преданных делу борцов были выходцами из семей, подобных вашей. И, по-моему, вернуться домой - ваш долг. Только, чур, не забывать нас - тех, кто остался в Аркли.
- Мы-то не забудем, - пообещали они.
На другой день в поезде, где-то между Челтенхемом и Глочестером, Дик вдруг нарушил неприятное молчание:
- А как насчет духового ружья?..
Дядюшка Монти вздрогнул, пробудившись от дремоты:
- Ружья? Но, кажется, я уже достаточно убедительно объяснил тебе, Ричард. Люди не имеют права владеть собственностью, если сам факт этого владения превращается в угрозу для других людей.
- Это все, что я хотел услышать, - пробормотал Дик, поворачиваясь лицом к окну.
Губы его скривились в горькой усмешке, когда, прижавшись щекой к холодному стеклу, он вглядывался в проносившуюся за окном тьму, как бы различая в ней картины грядущих битв.
