Хун Алань. Я здесь, господин.
Ван Минъю. Ты пожаловалась на Сюй Ина, что он увёл твою дочь. Когда это было?
Хун Алань. В День поминовения усопших.
Ван Минъю. Свидетели есть?
Крестьяне. Мы свидетели, собственными глазами видели.
Ван Минъю. Ещё ты жалуешься, Хун Алань, что Сюй Ин избил твоего свёкра. Свёкор здесь?
Чжао Юйшань. Здесь, господин.
Ван Минъю. Где следы побоев?
Чжао Юйшань. У меня всё тело в ранах.
Ван Минъю. Свидетели есть?
Крестьяне. Мы свидетели, собственными глазами видели.
Ван Минъю. Следователь, произведи осмотр.
Следователь снимает с Юйшаня одежду, производит осмотр.
Следователь. Господин судья, раны на теле не обнаружены, конечности целы.
Ван Минъю. А! Подлые! Оклеветали благородного человека… Ну-ка, всыпьте этому мерзавцу хорошенько!
Чжао Юйшань. Как же так, господин судья?! У меня живого места нет. Посмотрите, пожалуйста, ещё раз!
Народ. Господин судья, мы же сами видели, как жестоко Сюй Ин избил старика. Если лжём, судите нас.
Ван Минъю. Ну и чудеса! Вам говорят, даже царапин нет, а вы своё твердите. Следователь, произведи осмотр ещё раз!
Следователь. Тут вроде на колене ранка есть, и больше ничего.
Ван Минъю. Ввести Сюй Ина!
Входят Сюй Ин и Сюй Фу.
Сюй Ин. Почтенный господин, Сюй Ин явился.
Ван Минъю (притворно строго). Стань в сторону, невежда! Жалуются на тебя, что ты насильно увёл девушку, избил ни в чем не повинного старика. Признаёшь себя виновным?
Сюй Ин. Я отпрыск знатной чиновничьей семьи, изучаю поэзию, постигаю высшую справедливость. И вдруг такое обвинение! Дозвольте же спросить, когда это случилось?
Ван Минъю. Жалобщики утверждают, будто случилось это в День поминовения усопших
Сюй Ин. В День поминовения усопших? Куда ж я в этот день ходил? А! Вспомнил! Как раз в тот день я навещал сюцая[6] Чжана, беседовал с ним о поэзии и никуда не выезжал из города.
Ван Минъю. Кто может это подтвердить?
Сюй Ин. Сюй Фу, один из домочадцев.
Ван Минъю. Сюй Фу, ездил куда-нибудь Сюй Ин в тот день?
Сюй Фу. Господин, в тот день хозяин мой и вправду ходил лишь в дом сюцая, из города не выезжал. Я был с ним вместе и тоже никуда не отлучался, что и свидетельствую.
Ван Минъю. Все ясно. В День поминовения усопших Сюй Ин был у сюцая. Не раздвоился же он в самом деле, чтобы в то же самое время очутиться за городом, увести насильно девушку и избить старика! Ну-ка, всыпьте этой подлой Хун Алань!
Хун Алань. Справедливый господин судья, не оклеветали мы его, это могут подтвердить даже крестьяне из соседних деревень. Умоляю вас, прислушайтесь к словам несчастной женщины. Моя дочь сейчас томится в доме Сюя, прикажите освободить её!
Ван Минъю. До чего же ты строптива, женщина! Хочешь доказать, что только ты одна здесь правду говоришь, все остальные лгут? Я выслушал и жалобщиков, и ответчика. Но кто поверит бедняку, а не чиновнику! Эй, дать ей палок!
Чжао Юйшань. Явите милость, господин начальник. Я бедный человек, грамоте не обучен, но разбираюсь, что к чему. От предков нам достался клочок земли, кой-какая утварь, тем мы и живём. А господин Сюй принёс фальшивую бумагу и отнял всё, чем мы владели. От горя и обиды единственный мой сын скончался, жену вдовой оставил, дочь — сиротой. Теперь нам надобно платить ему налоги да ещё оброк натурой покрывать. Несправедливо это. А кому пожалуешься? В День поминовения усопших господин Сюй силой увёл внучку, а меня избил. Горько нам, обида не даёт покоя! И солнце в небе, и люди на земле — все могут быть у нас свидетелями. Господин судья не верит беднякам, не вступается за них, он защищает богачей. Где же справедливость? Где доброта? Нехорошо так, господин начальник, вступаться надо за простых людей!
Ван Минъю. Да как ты смеешь, дерзкий раб, говорить, что раны есть, когда их нет! Господин Сюй весь день провёл у друга, из города не выезжал, а ты заявляешь, будто он был в деревне, избил тебя и увёл твою внучку. Это ли справедливость? Это ли доброта? Не только достояние твоё скудно, но и ум, вот почему ты ничего не смыслишь в законе, клевещешь на чиновника. Злость и коварство овладели тобою. Эй, взять его да всыпать хорошенько, чтоб неповадно было!
Чжао Юйшань. Я жаловаться буду, господин судья.
Ван Минъю. Куда? Кому?
Чжао Юйшань. В область пожалуюсь, а не поможет — дойду и до столицы! (Поёт.)