— Я не уверена, – сказала Мэрайя. — Питчинг1 очень тяжёл для организма. Большинство питчеров уходят на пенсию до тридцати лет. Чипу тридцать четыре, так что он уже как дедушка. – Она засмеялась.
— Ты сохранишь его молодым, – сказала я ей с улыбкой.
— Я всегда так говорю!
— Сколько тебе лет? – спросила Элли.
— Мне двадцать четыре. – Мэрайя взглянула на Чипа и усмехнулась. — Люди всегда дразнят его, что он ограбил колыбель.
— Разница в десять лет – не так уж и много, – сказала Элли. — Это как у твоего отца и мачехи, верно, Вин?
Я кивнула. — Ага. И они вместе уже восемнадцать лет.
Мэрайя улыбнулась. — Приятно слышать.
— Может быть, он выйдет на пенсию, и вы, ребята, сможете переехать сюда, – сказала Элли.
— Мы уже говорили об этом. – Она понизила голос. — Хотя он не хочет, чтобы я кому-то что-то говорила, потому что он ещё не принял решение. Но мы хотим детей довольно скоро после свадьбы, и я бы хотела быть ближе к дому, когда это случится. Семья очень важна для меня.
Несмотря на то, что я была рада за Мэрайю и Чипа, я почувствовала мгновенный укол зависти – как здорово планировать совместное будущее и думать о собственной семье. Я знала, что большинство людей моего возраста откладывают эти дела до тридцати или даже позже, но я всегда представляла себя молодой женой и мамой. У меня было много любви и энергии, и я была счастлива отдавать их, так зачем же держать это в себе? Мне просто нужно было найти подходящего человека, с которым я могла бы разделить это.
После Рождества, конечно.
Подошёл Чип с пивом в руке, но без Декса рядом.
— Ты потерял своего друга? – спросила Мэрайя.
— Потерял. Он только что написал мне. – Чип нахмурился. — Очевидно, у одной из девочек аллергия на лесные орехи, и она съела что-то, что вызвало у неё аллергическую реакцию.
Я ахнула. — О, нет, это Луна! С ней всё в порядке?
— Он сказал, что она в порядке, но ему нужно отвезти её домой и дать ей какое-то лекарство.
— Бедняжка, – сказала Элли.
— Они вернутся? – спросила я.
— Он сказал, что могут, – ответил Чип. — Ему просто нужно посмотреть, как она себя чувствует через полчаса или около того. Надеюсь, они вернутся.
Я кивнула, беспокоясь о маленькой девочке. — Я тоже.
Мы вышли во внутренний дворик, где я поздоровалась с папой и Фрэнни, моей сестрой Милли и многими другими родственниками и друзьями семьи. Мне было жаль Мэрайю, когда она обходила всех вместе с Чипом, потому что я знала, что она судорожно пытается вспомнить имена каждого.
Время от времени я осматривала толпу, ища Декса и девочек, но они так и не вернулись. Я не могла перестать думать о Луне и гадать, всё ли с ней в порядке.
Когда Элли высадила меня около десяти тридцати в тот вечер, я подумала, не слишком ли поздно постучать в их дверь и проверить, как она. У меня не было номера Декса, иначе я бы отправила короткое сообщение.
В конце концов, я решила не стучать, так как не видела света в их окнах. Вместо этого я помахала Элли на прощание и вошла в дом, бросив свои высокие босоножки на каблуках у входной двери.
На кухне Пятачок вылезла из своего укрытия, требуя внимания, и я наклонилась, чтобы уделить ей немного времени. — Как ты думаешь, пора спать? – спросила я, почёсывая её за ушками.
Но я ещё не устала, поэтому взяла ложку и остатки своего «Фрости» и вышла во внутренний дворик. Там у меня был маленький столик, два стула и несколько растений в горшках, которые, как я поняла, я забывала поливать последние несколько дней.
Поставив стакан на стол, я зажгла свечу с цитронеллой, чтобы отпугнуть комаров, и вернулась в дом, чтобы наполнить пластиковую лейку под раковиной. Вернувшись на террасу, я начала поливать один из цветков.
— Простите, дети, – сказала я своим растениям. — Я забыла вас покормить, не так ли?
— Со мной это происходит постоянно, – сказал глубокий голос слева от меня.
Глава 6
ДЕКС
— Ой! – От испуга Винни пролила воду через край цветочного горшка и приложила руку к груди. — Я тебя не заметила.
— Извини, – сказал я, поднимаясь с цемента. Я сидел там последние полчаса, прислонившись спиной к кирпичной стене, потягивая пиво и наслаждаясь тишиной. — Не хотел тебя напугать. У меня здесь пока нет никакой мебели. Или свечей.
— Тогда тебя, наверное, съедят заживо, – сказала она. — Ночью здесь ужасные комары.
Я пожал плечами. — У меня выключен весь свет, так что они меня особо не беспокоят.
— Как Луна?
— Она в порядке. Это была очень лёгкая аллергическая реакция – ей просто нужно было принять антигистамин.
— О, хорошо, – сказала она с облегчением. — Я волновалась, когда вы не вернулись.
— От антигистамина её клонит в сон, поэтому мы в итоге просто заказали пиццу и посмотрели фильм. Они обе заснули на диване, не почистив зубы – только не говори их матери, и мне пришлось отнести их обоих в постель.
Она изобразила, как застёгивает губы.
— Но они расстроились, что пропустили вечеринку. Мне пришлось пообещать им, что завтра, сразу после церкви мы пойдём плавать.
— Звучит весело. Не хочешь посидеть здесь? – спросила она, жестом указывая на стулья на террасе.
Моей первой мыслью было сказать «нет» – как бы я ни хотел этого отрицать, меня влекло к ней, и проводить время вместе здесь, в темноте, казалось плохой идеей.
Но потом я передумал – может быть, узнав её получше, я смогу разрядить напряжение, погасить искру. Каждое слово из её уст напоминало бы мне о том, как она молода, верно? Ради всего святого она была здесь и пила шоколадный молочный коктейль. И я не хотел, чтобы она считала меня засранцем, особенно после того, как она слышала, как я кричал на Наоми по телефону. Нам придётся какое-то время жить по соседству друг с другом. Лучше быть дружелюбным.
Я оглянулся назад – я мог бы услышать девочек через перегородку, если бы они позвали. Окно их спальни над нами тоже было открыто. — Конечно. Я собираюсь взять ещё пива. Могу я принести тебе одно?
Она заколебалась, и на секунду я запаниковал.
— Подожди, ты ведь уже достаточно взрослая, чтобы пить, верно?
Она засмеялась. — Да.
— Я увидел молочный коктейль и не был уверен.
— Нет, это просто мой вчерашний шоколадный «Фрости». Эти штуки – мои любимые, но этот определённо достиг своего предела. Я соглашусь на пиво, спасибо. И не волнуйся, мне двадцать два.
Блять. Двадцать два.
— Сейчас вернусь. – Чувствуя, что всё равно способствую правонарушению несовершеннолетней, я прошёл через раздвижную дверь в свой дом, поставил пустую бутылку на столешницу и взял две холодные из холодильника. Моя сестра принесла шесть упаковок для нас с Джастином, но мы к ним не притронулись.
Прежде чем вернуться на улицу, я поставил бутылки на место и прокрался по лестнице, чтобы заглянуть в спальню девочек – они обе крепко спали. Быстро проверив, что они ещё дышат, я как можно тише спустился вниз по лестнице.
Но, прежде чем вернуться во внутренний дворик, я зашёл в ванную комнату внизу, включил свет и посмотрел на своё отражение. И тут же пожалел об этом, потому что мои волосы выглядели более седыми, а лоб более морщинистым, чем я помнил. Я попытался расслабить мышцы лица. Причесался и заправил свою простую белую футболку.
Затем я нахмурился и посмотрел в зеркало. Какого чёрта я делал?
Я снова напомнил себе, что она слишком молода для меня, даже если бы я был парнем, который стал бы связываться с девушкой, которую ему придётся постоянно видеть приходящей и уходящей – а я таким не был. И меньше всего мне нужна была неловкая ситуация, когда я переехал сюда, чтобы начать всё с чистого листа. Это означало, что я должен держать свои руки при себе.
Даже если она была самой красивой женщиной, которую я видел за долгое, долгое время.