Даже если воспоминания о её обнажённой коже будут мучить меня каждый раз, когда я закрываю глаза.
Даже если я ранее неистово дрочил, думая о ней в душе – что больше не повторится.
Я снова расправил футболку, выключил свет, взял два пива и вернулся на улицу. Винни была на террасе, её молочный коктейль закончился, и она ставила на маленький столик тарелку с кексом с беконом.
— Я взяла только один, но он твой, если хочешь, – сказала она, опускаясь на один из стульев.
— Я съел один до этого. – Я сел на другой стул и снял пробки с обеих бутылок.
— Вердикт, пожалуйста. Согласен ли ты со своими девочками, что бекону не место на кексе?
— Нет. Это было чертовски вкусно. – Я протянул ей пиво. — Держи. Это не шоколадный «Фрости», но оно холодное и жидкое.
Она засмеялась. — Спасибо. – Прижав свою бутылку к моей, она сказала: — За новых соседей.
Я пил одновременно с ней, стараясь не смотреть на её губы на бутылке.
Поставив пиво на стол, она вытянула ноги, разминая и вытягивая босые ступни. — Высокие каблуки, – сказала она со вздохом. — Они выглядят хорошо, но ноги после них болят, как сумасшедшие.
Я не знал, что на это ответить, но она выглядела хорошо в этих каблуках, джинсах и крошечном топике. С того момента, как я увидел, что она вошла на вечеринку, я не мог нормально думать, и не только потому, что боялся, что она прочтёт мои мысли о том, как я кончил, думая о ней в душе.
Я прочистил горло. — Я, эм, ещё раз извиняюсь за то, что было раньше.
Она взмахнула запястьем. — Всё в порядке. Когда-нибудь я забуду, как мне было ужасно стыдно.
— Тебе нечего стесняться, – быстро сказал я.
— Только того, что мои новые соседи увидели мою задницу, – пошутила она, потянувшись за пивом.
Я нахмурился. — У девочек нет грёбаного фильтра.
Она улыбнулась краешком губ. — Тоже самое они сказали и о тебе.
— О, да?
— Да. Они рассказали мне о тебе много интересного, когда приходили сегодня.
Застонав, я опрокинул в себя пиво. — Например?
— О-о-о, какой ты ворчливый, как сильно ты храпишь...
— Засранки, – пробормотал я.
— Они также упомянули, какой ты волосатый и что ты слишком много материшься.
— Это грёбаная ложь.
Она рассмеялась – очаровательно по-девичьи хихикнула – и сказала: — Я рассказала им о банке ругательств, в которую мы с сёстрами заставляли папу класть деньги, когда он ругался.
— Я слышал об этом, – проворчал я. — Большое спасибо.
— Ты мог встретить моего отца сегодня вечером. Его зовут Деклан Макаллистер, но все называют его Мак.
— Не думаю, – сказал я, радуясь, что мне не пришлось сегодня смотреть в глаза её отцу. — Так как вы связаны с Чипом?
— Вообще-то мы не кровные родственники, но я считаю его своим кузеном. Его биологическая мать – Эйприл Сойер, а моя мачеха, которая была замужем за моим отцом с того момента, как мне исполнилось четыре года, – Фрэнни Сойер. Они сёстры.
— О. – Я на мгновение уставился в темноту, вспоминая события того года, когда я встретил Чипа. Он переехал в Траверс-Сити незадолго до нашего выпускного класса старшей школы, и мы сразу же нашли общий язык. Мы оба были в бейсбольной команде, которая в тот год была очень популярной не только потому, что наши результаты были очень хорошими, но и потому, что Тайлер Шоу – недавно вышедший на пенсию питчер из ГЛБ (прим. пер.: главная лига бейсбола) и самый известный выпускник нашей школы – вернулся в город и помогал тренерскому штабу.
— Это было чертовски дико – узнать, что наш тренер на самом деле биологический отец Чипа, – сказал я, — не говоря уже о том, что это был Тайлер Шоу.
Винни кивнула. — Да. Я была слишком мала, чтобы понять, что происходило в то время, но я слышала эту историю.
Я напрягся. — Ты вообще ходила в школу, когда мы выпускались?
— Едва ли, – сказала она, снова хихикнув. — Я была в детском саду.
Господи.
Я сделал ещё один глоток. — Ровесница Луны. Она идёт в детский сад в этом году.
— Она рада?
— Думаю, да. Помогает то, что Хэлли уже там, хотя она может волноваться по пустякам.
— В смысле?
— Она немного гермафоб2, не любит есть в столовой, но любит, чтобы на её столе всё было на своих местах, и, если ребёнок берет цветной карандаш и не кладёт его на место так, как надо, она выходит из себя.
Винни кивнула. — Должно быть, ей приходится нелегко.
— Может, поэтому её поведение кажется странным другим детям. Она ненавидит ходить босиком, поэтому на её ногах всегда что-то надето. Даже в бассейне она надевает носки для плавания.
— А как насчёт душа дома?
— Наоми, мама девочек, иногда допускает это, чтобы избежать ссоры, но не я. Возможно, это делает меня жестоким родителем, но я верю в постоянство, и доктор сказал, что для неё будет лучше, если мы не будем допускать компульсивного поведения.
— Доктор думает, что она перерастёт это?
— Сейчас слишком сложно сказать, но это возможно. – Я колебался, затем продолжил. — Наоми считает, что беспокойство Хэлли вызвано тем, что она переживала за меня, когда меня не было.
— Я слышала, что ты был морским котиком. Но не из тех, что в «Морском мире».
— Не из тех, что в «Морском мире». Им бы это понравилось гораздо больше. – Я изучал этикетку на своей бутылке пива, ковыряя её край большим пальцем. — Меня часто не было, когда они были маленькими. Командировки одна за другой.
— Не похоже, что у тебя был выбор.
— Нет, но факт остаётся фактом – меня не было рядом, когда они родились, и после этого я пропустил массу важных событий. Мне пришлось смотреть, как они обе делали свои первые шаги по видео. – Я сделал паузу. — Я не жалею о своём выборе, но я чувствую себя плохо из-за того, что я пропустил.
— И твоя бывшая считает, что у Хэлли проблемы из-за твоего отсутствия?
— Она не совсем так говорит, но совершенно ясно, что она так считает. – Я сделал паузу и добавил: — Я думаю, она во многом винит моё отсутствие.
На этом она замолчала, и я смутился.
Какого чёрта я рассказывал об этом Винни? Я никогда не говорил о таких вещах ни с кем, тем более с почти незнакомым человеком. Я пытался придумать, как сменить тему, когда Винни удачно перевела разговор в другое направление.
— Ну, они кажутся милыми, вежливыми, очаровательными девочками – когда не говорят о моей заднице. – Она поставила пятки на край стула и обхватила ноги руками, положив подбородок на колени, как это сделал бы ребёнок. — Надеюсь, они не будут слишком сильно расстраивать тебя из-за банки ругательств.
Я хмыкнул. — Слишком поздно для этого. Они уже сделали одну, хотя это больше похоже на коробку ругательств.
Она засмеялась. — О, да?
— Да, они использовали коробку из-под кексов. И они подписали её. Там написано: «Папина коробка ругательств – деньги на будущего кота».
Она разразилась смехом, её голова откинулась назад, и я подумал о том, чтобы прижаться ртом к её горлу. Она использовала духи? Как бы пахла её кожа? Я быстро отвёл взгляд и снова выпил пива.
— Так они хотят завести кота?
— Да, они постоянно уговаривают меня завести питомца, и Хэлли нравится идея с котом, потому что они якобы чистоплотные животные. Но мои смены в пожарной части длятся двадцать четыре часа, так что завести питомца не получится.
— Я могла бы помочь, – предложила она. — Если ты просто скажешь мне, в какие дни ты работаешь, я смогу приходить и кормить её или его. И я могу сказать тебе, куда обратиться, чтобы приютить кого-нибудь.
— Ты не помогаешь, – сказал я ей своим лучшим голосом ворчливого отца. — Я не хочу грёбаного кота.
— Слушай, – сказала она, опуская ноги на землю и протягивая руку за кексом. — Я знаю, что происходит, когда маленькие девочки обводят отца вокруг пальца. Они получают то, что хотят.