А что касается «долго и счастливо», то удачи, чёрт возьми.
— А как насчёт тебя, папочка? – спросила Хэлли снова врезаясь в матрас.
— Что насчёт меня?
— Ты веришь в «долго и счастливо»?
— Нет. – Я протянул Луне её носки и заметил, что в её волосах застряла жвачка. Хмурясь, я осмотрел остатки арбузной «Хубба Бубба», которую девочки выпросили у меня вчера в магазине.
— Почему нет?
Раздражённый, я повернулся к ней лицом. — Потому что большинство взрослых перерастают сказки, как только перестают думать, как дети. И я один из них.
Хэлли нахмурилась. — Это глупо. Нельзя быть слишком старым для счастья.
— Неважно. – Я бросил в Хэлли её шорты и футболку. — Одевайся, пока я найду ножницы. Если я не смогу достать жвачку из волос Луны, то придётся её вырезать.
Луна ахнула и прикрыла свои спутанные светлые кудряшки руками. — Нет! В прошлый раз ты сделал это неровно, и мама кричала на меня, потому что мне нельзя жевать жвачку, и ты знаешь это.
— Прости. – Я поднял руки. — В этот раз я справлюсь лучше.
— Ты обещаешь? – Она пристально посмотрела на меня не желая отпускать руки с головы.
— Да.
— Поклянись на мизинчиках, – сказала Хэлли, натягивая шорты.
Я протянул свой мизинец, и Луна зацепила свой маленький пальчик за мой.
—Клянусь, что в этот раз справлюсь лучше, – сказал я ей. — А теперь поклянись больше не жевать жвачку и есть свои волосы одновременно.
Она рассмеялась.
— Клянусь.
* * *
После восьми, немного нарушая расписание, мне удалось выманить девочек из квартиры. Как бы им ни не терпелось переехать на новое место, они могли бездельничать так, словно это был олимпийский вид спорта.
Я не меньше двадцати минут выпутывал жвачку из волос Луны, пока не сдался и не вырезал её, а потом Хэлли не могла найти свой счастливый пенни.
Перевернув квартиру вверх дном и вытирая её «но ты же дал мне этот счастливый пенни в первый день в школе в прошлом году, и он нужен мне и в этом году, иначе я не справлюсь!» слёзы – я пообещал ей, что вернусь и поищу его позже, а сейчас нам нужно было ехать, чтобы вовремя забрать грузовик. Она всё ещё всхлипывала, пока я торопил их к парковочному месту, где Луна споткнулась на асфальте и ободрала коленку.
Теперь обе девочки плакали.
Я понёс, завывающую от боли, Луну обратно в квартиру, Хэлли следовала за нами моментально забыв о потерянном пенни при виде окровавленной коленки.
Посадив Луну на стол, я очистил коленку и начал рыться в коробке с надписью: «ВАННАЯ» пока не нашёл пластырь.
— Он обычный, – Луна слёзно фыркнула на мой бежевый пластырь, — у мамы есть розовый с Хеллоу Китти.
Я сжал зубы. — Хочешь съездить к маме за ним?
— А у нас ещё останется время на пончики?
— Вероятно, нет.
Девочки обменялись взглядами. — Тогда давай обычный, – сказала Луна. — Но сначала поцелуй.
Я поцеловал пластырь, и она захихикала. — Не пластырь, папочка, а коленку.
Я наклонился, поцеловал красную ссадину на её колене и покрыл её скучным пластырем. — Я куплю в магазине пластырь получше, хорошо?
— Хорошо. Спроси у мамы, где она берет пластыри с Хеллоу Китти, – сказала она, когда я опускал её на пол.
— Я подумаю об этом.
Двадцать минут спустя мы ехали в дом моей сестры, поедая глазированные пончики и качая головами под какую-то хард-рок музыку, которую девочки называли «папиной музыкой». Я посмотрел на девочек в зеркало заднего вида и, как всегда, почувствовал потрясение, видя их сидящими на задних сиденьях – я действительно отец? – и я был поражён тем, как сильно я их обожаю. Иногда я думаю, что у меня может случиться сердечный приступ, когда я смотрю на них. Настолько сильным было это чувство.
У Хэлли мои тёмные волосы и карие глаза, а также упёртый характер и острый язык. От Наоми у неё веснушчатый нос и неустанное желание задавать вопросы. А Луна была похожа на свою мать с головы до пяток, от светлых волос до ямочек на щеках, но она была спокойнее и всегда смеялась с моих шуток.
Я выключил музыку. — Ну как я справился сегодня утром?
Это была ещё одна наша любимая игра – выставлять мне баллы в зависимости от того, насколько хорошо я провёл утро. Я придумал её, чтобы отвлечь их от тоски по маме в первые дни раздельного проживания.
— На десятку, верно?
— Ну не знаю насчёт десяти, – сказала Хэлли. — Я думаю, что нужно снять балл за то, что ты отрезал Луне волосы.
— Но это была её жвачка, – возразил я.
— И всё же. К тому же потерялся мой счастливый пенни.
— Ты потеряла свой пенни.
— Ещё у тебя нет пластыря с Хеллоу Китти, – добавила Луна, вытирая руки о рубашку.
— Это уже три минуса, – сказала Хэлли. — А десять минус три – семь.
— Семь из десяти? – Я покачал головой. — Ни хрена подобного. Я заслуживаю как минимум восьмёрки.
— Ты разрешил нам спать в твоей кровати, – сжалилась Хэлли. — Я думаю, мы можем добавить за это балл.
— Мы добавим тебе один балл, если ты разрешишь нам прокатиться в грузовике! – добавила Луна.
— Хммм... – Я сделал вид, будто рассматриваю их предложение. — Тогда у меня будет девять из десяти?
— Да, – они ответили.
— Ладно. Но тогда мы слушаем только папину музыку. – Я увеличил громкость играющих Аэросмит (прим. пер.: рок-группа) и опустил окна.
Девять из десяти – это, конечно, не идеально, но я, чёрт возьми, согласился бы на это.
Глава 2
ВИННИ
Мне, как и всем девушкам, нравятся хорошо слаженные мужчины, но я никогда не думала, что во мне есть сталкерские наклонности, пока в дом по-соседству не въехал новый жилец.
Около часа в тот день, это была суббота, я сидела на полу своей спальни и красила ногти на ногах, когда услышала шум тормозов грузовика на парковке. Мои окна были открыты, поэтому, после того как грузовик заглох, я услышала два мужских голоса.
Заинтригованная, я встала и на пятках подошла к окну. Отдёрнув штору в сторону, я выглянула из окна и увидела двух мускулистых мужчин в футболках и джинсах, которые открывали дверь грузовика и вытаскивали оттуда погрузочную рампу.
Я узнала одного из них: высокого мужчину в бейсбольной кепке и серой футболке с неряшливой щетиной. Вчера днём я видела, как он выходил из соседней квартиры, когда подъезжала к дому после работы. Крайний дом пустовал на протяжении нескольких месяцев, но недавно был продан, может, он и был новым владельцем? Я бы представилась прямо тогда, но он, казалось, торопился, лишь быстро кивнув мне, прежде чем запрыгнуть в пыльный устаревший внедорожник и уехать.
Но это определённо был тот самый парень. С высоты было сложно определить сколько ему лет, может быть, под тридцать или чуть за тридцать, но он был высокий, с широкими плечами и большими бицепсами, которые выпирали из-под рукавов его футболки. Он крикнул что-то своему другу и я обратила внимание на глубокий низкий голос.
Я с интересом наблюдала за ним и его другом пока они разгружали мебель их грузовика. Моя коричнево-белая кошка ткнулась в мою лодыжку своим носом, как будто тоже хотела на него посмотреть.
— Я не виню тебя, Пятачок, ‒ сказала я, наклоняясь, чтобы почесать её за ушком. — Он горяч даже несмотря на то, что выглядит не очень дружелюбно.
Парень ни разу не улыбнулся. Он двигался быстро и целенаправленно, как будто не хотел тратить ни секунды, он даже толком не разговаривал со своим другом. Но что-то в его сжатой челюсти, широкой груди и угрюмости заинтриговало меня ‒ параллельно с футболкой с надписью «ПСОТ», которую он носил.
Пожарная служба округа Траверс?
Я сразу же представила, как он выносит меня из пекла, ранее известного как Таунхаусы Вудленда, его лицо покрыто сажей, а мои руки обхватывают его крепкую шею. После того, как он аккуратно опустил меня на землю в безопасном расстоянии от пламени, он бы бросился обратно в дом спасать Пятачка, едва успев выбраться до того, как наша часть здания рухнет.