— Ладно, давай ближе к делу. Ты сказал есть информация.
Я подхожу к окну, рассматриваю поток машин внизу, моросящий дождь и верхушку Останкинской башни вдалеке.
— Так вот! Мне сообщили, что Плотников положил деньги на свой личный счет в Анкаре, а отследить его в другой стране не представляется возможным.
— Это я тоже знаю. Башир позвонил по дороге сюда.
Он растерянно хлопает глазами.
— Получается, что деньги нашлись, но пока мы не отыщем его, забрать их невозможно, — разочарованно констатирует старик.
— Это я и без тебя понимаю. Ты мне официально заявляешь, что обломался с поисками?
— У меня больше нет рычагов, чтобы его найти…
— У него есть дочь, живет в Канаде. Что ты об этом знаешь?
— Он с ней не общается. Бросил жену с ребенком, когда та едва родила. Там не стоит рыть.
— А если решил на старость откупиться?
— Он много раз пытался сблизиться или хотя бы помочь. Дочка его всегда отшивала в жесткой форме.
— Знаешь, что мне больше всего не нравится в этой истории? Твои мутки. Либо ты рассказываешь мне абсолютно все, либо я заканчиваю помогать тебе с поисками, и ты мне отдаешь бабки. Меня не колышет, где ты их возьмешь.
— Я не вру. Ты же понимаешь, что мне крайне важно его найти.
— Тогда расскажи, что за квартира племяннице? И какое отношение она имеет к моим деньгам?
— Я дал Плотникову доверенность для банка на сумму больше, чем твоя. Он должен был привезти деньги и мне. Я присмотрел Лизе квартиру. Ей замуж пора, засиделась она уже. Говорит, неудачный брак отбил охоту вообще от семейной жизни. Но так ведь нельзя, я старый уже, хочу и внуков увидеть, и ее устроить в жизни. И так много времени потерял, много ошибок совершил, хочу все изменить. А куда она мужчину приведет? Ко мне под крышу? Вот и решил, как-то подтолкнуть ее, сюрприз хотел сделать, а он и мои деньги украл. Тот телефон, по которому я держал с ним связь на случай форс-мажоров, у него тоже отключен. Мои сообщения он так и не прочитал.
— А почему ты умолчал об этом?
— Говорю же, хотел первым его найти. Ты же, если его найдешь, свои деньги заберешь, я не сомневаюсь. А мои двести тысяч долларов для вас ерунда — разок в Куршевель прокатиться, покуражиться. Плотникова либо посадите, либо сотрете с лица земли, а я свои деньги так и не верну.
— И ты правда думал, что мы не узнаем? Ты камикадзе? Со мной нельзя в такие игры играть, ты же знаешь! — получается мягче, чем хотелось бы. Повезло дураку старому, что Лиза за него так печется, а то бы разорвал уже.
— Макс, у меня больше никого нет, кроме племянницы. Я уже пожил, ради нее можно и рискнуть.
— Ты сейчас возвращаешь все вспять. Мне не нравится ход твоих мыслей. Раз так, мог рискнуть и с Плотниковым на пару.
— Нет. Даже если бы оставил все Лизе, то создал бы только ей дополнительные проблемы. Ты бы не пощадил…
— А должен?
— Нет… Макс, я хотел договориться…о ней…, - он нервно теребит уголок папки, лежащей на столе, не находя себе места.
— Говори.
— Отпусти ее, я не могу жить с тем, что она попала в твои лапы из-за моих дел. Я, получается, втянул ее в это дерьмо, мне не спится, не естся. Вчера я выставил на продажу дом, он, конечно, не перекроет всю сумму, но там останется не так много, давай оставлю тебе в залог турагентство. Оно много не стоит, конечно, но это единственный заработок племянницы, я выкуплю, обязательно.
— Допустим, не единственный. Есть еще бюро переводов.
— Это же копейки, сам понимаешь. Макс… ты заставил ее спать с тобой?
Лицо у Разумовского меняется в цвете, и выглядит как пожеванная калоша. Даже жаль его становится. Но, зная этого лиса, с ним нужно его же монетой. Все характеризуют его, как умного и хитрого. Разжалобить меня не удастся.
— Она тебе все расскажет сама, когда вернешь деньги.
— Значит, не отпустишь?
Игнорирую вопрос и выхожу из кабинета.
А этой же ночью понимаю, что наломал дров, переспав с ней, но если бы была возможность все открутить назад, то сделал бы тоже самое.
На работу добираюсь поздно, включаюсь в рабочий процесс и на время абстрагируюсь от всего, кроме дела.
Во второй половине дня, пересиливая себя, отпахиваю в зале. Обычно, тренажеры у меня три раза в неделю, но из-за того, что все пошло кувырком, сбился график, приходится улучать момент и перекладывать тренировки на свободное время.
Пока таскаю железо, Снежина ни на минуту не покидает мой мозг. Меня это выбешивает нереально, но отделаться от навязчивых мыслей не получается.