— Ты во сколько вылетаешь? — перевожу разговор на другую тему, в ушах набатом бьют колокола, разрушая все, что наслоилось в моей голове за эти дни.
— Через час вылет, выезжаю в аэропорт. Завтра сделка в четырнадцать, ты наличные, кстати, нашел? А то продавца другой покупатель чуть не перехватил, хорошо, меня проинформировали. Так бы и клуб просрали.
— Нашел. До завтра.
Отключаюсь, бросаю трубку на диван и, с трудом понимаю, что мне делать. Мозг отказывается принимать такой неожиданный поворот событий. Вспоминаю хоть что-то, что может подтвердить или опровергнуть версию Башира. Что она искала в моем кабинете? Может, средство связи? Не провернула ли что-либо, когда выезжала в торговый центр за покупками? В остальном казалась искренней. Нет, невозможно так сыграть. Или возможно? Отца очаровала за пять минут, да и меня в нокаут отправила. Есть в мире еще такая баба, из-за которой бы я отказался от нормального ужина и жрал яичницу?
Захожу на кухню, все убрано и перемыто, по полу ездит робот-пылесос, а Лиза задвигает стулья под стойку. Едва взглянув на меня, она сразу транслирует тревогу. Видимо, все написано у меня на лице.
— Перед вылетом из Коста Брава ты встречалась с кем-нибудь в аэропорту?
— С кем я там могла встречаться?
— С Плотниковым.
— Кто такой Плотников?
— Ну хватит! В твоем случае лучше будет все рассказать самой.
— Что рассказать? Я не понимаю, чего ты хочешь от меня?
Она испугана и это работает как спусковой крючок, мне кажется, еще немного и дожму.
— Сейчас проверяется версия о том, что ты в сговоре с Плотниковым, человеком Разумовского, устроили кражу денег с его счетов, ты встретилась с ним перед вылетом с Испании, куда уехала, чтобы отвезти от себя подозрение, и обсудили дальнейшие планы. Родственника подставили, перекинув на него решение этой проблемы, а дальше должны были поделить эту сумму. Ты чистая, Плотникова не найдут, а этот лох разгребет.
Делаю к ней шаг, оторопевшая Снежина, отступает назад, в ее глазах страх, она сглатывает.
— Макс, что ты несешь? — Она машинально выставляет руку вперед, я останавливаюсь.
— Если эта информация подтвердится, ты даже не представляешь, что я с тобой сделаю!
Не контролирую ни голос, ни интонацию. Мне плевать на эти деньги, мне уже даже плевать, что меня кинули. Меня разрывает от мысли, что все это время, я все дальше и глубже впускал ее в свою жизнь, я буквально начал сходить с ума, она стала потребностью номер один. А она в это время дурачила меня и за спиной продолжала строить собственные планы.
— Если тот, кто придумал эту дичь, грамотно ее тебе преподнесет, то конечно, ты поверишь в его версию! Это же проще всего, Плотникова нужно искать, а я здесь. Меня можно наказать и закрыть вопрос, правильно?
Слезы брызгают из ее глаз и крупными горошинами скатываются по щекам. Я стопорюсь, впервые вижу ее в слезах, какой-то тормоз щелкает в голове, я пережестил. Она испуганна в смерть.
— Ведь дело не в деньгах? Дело в твоем незыблемом авторитете? Сейчас главное назначить виновного?
— Не бывает таких совпадений, вы оказались в один день, в одно время в одном аэропорту. Ты, бл*дь, можешь это объяснить?!
Мы говорим на повышенных, всякие приличия уже летят в тартарары.
— Нет! Не могу! И не стану! Мне нечего тебе сказать! Хочешь убей меня, прямо здесь, и никто никогда не узнает, куда я исчезла! А признаваться мне не в чем!
Она срывается с места и быстрым шагом выходит на террасу, оставляя дверь открытой. А потом выскакивает под ливень, как есть, в тонком костюме, мгновенно намокает и быстрыми шагами, удаляется по газону в темноту сада. Куда ж тебя несет?
Я выбегаю следом, темень, вкупе с дождевыми потоками, сводят видимость к нулю, иду по памяти в ту сторону, куда она убежала.
— Лиза!
В ответ лишь шум падающей воды, ветра и грома где-то вдалеке.
— Лиза! Вернись в дом, простудишься! Хватит, не дури!
Упорное молчание выводит меня из себя, если найду, ей Богу, отшлепаю.
Вспышка молнии освещает сад, и я вижу под деревом прислонившуюся к стволу фигуру. Обняв себя за плечи и рыдая навзрыд, она стоит, прижавшись виском к дереву. Ее трясет, она в истерике. Иду туда.