— Твою мать! — злость разгоняет пульс — Еще не хватало, чтобы он там загнулся.
— Я вызвал человека из Испании сюда, он прилетит ближайшим рейсом, будем дежурить по двое.
— Глаз с него не спускайте. Этот, если придет в себя, и из больнички свалит. С дочкой нужно встретиться, думаю у нее есть ответы на наши вопросы.
— Прилетит Саня, я к ней наведаюсь. Объясню, что по чем.
— Только не жести.
— Да, понял я.
Отключаюсь, бросаю трубку на диван. Какого хрена! Если он откинется, все его счета перейдут этой дочери. Мне что, с бабой воевать?.. Стоп! А может, так и было задумано? Хотел ей бабки отдать, он же не жилец. Если он не знал, чьи деньги, мог и рискнуть.
Долго брожу по квартире, как неприкаянный. Увяз в это дерьмо по самые уши и назад дороги нет. Не могу все просто бросить. Как буду выглядеть перед пацанами? Как лох, которого кинули, а потом он запал на телку, с которой это связано, и проглотил? А зачем тогда они больше месяца рыли землю по всему земному шарику? Чтобы я сказал — всем спасибо, свободны? Аслан чувствует свою вину, Башир тоже из-за этого впрягся, а еще из-за меня, потому что прошли многое.
Даже если бы дело было не общее, впрягся бы, мы еще со спортшколы вместе, если нужно, всегда придем на помощь.
Уснуть удается лишь далеко за полночь, а утром еще и Лиза встает не с той ноги.
— Привет, почему так рано встала, — захожу на кухню под шум работающей кофемашины.
— Потому что не хочу опаздывать на работу. А еще нам нужно поговорить. Она кладет ложку сахара в чашку, садится и принимается его громко расколачивать, нервничает.
— Я тебя слушаю, — складываю руки на груди, упираясь о дверной косяк.
— Давай договоримся, что больше не будем видеться. Закончим это все, пока не зашло слишком далеко.
Внутри неприятно щемит и накатывает злость.
— Куда уж дальше, Лиза?
— Вчера ты еле успел надеть презерватив!
— В следующий раз постараюсь не забываться.
— В следующий раз? Ты вообще меня слышишь, Макс? Мы не должны встречаться, это неправильно!
— Кто так решил?
— Это мое мнение и, будь добр, с ним считаться.
— Я видел твое мнение ночью, как-то оно разительно отличается, не находишь?
— Поэтому я и прошу тебя не предпринимать больше попыток встретиться. Пообещай.
— Я не обещаю то, что не в состоянии выполнить.
— Но как ты это видишь, скажи? Ты отобрал у нас все, наш дом выставлен на продажу, я работаю на тебя по найму, дядя вообще безработный теперь. А я, переступив через все это, буду спать с тобой?
— Лиза, дай мне разобраться с Плотниковым, а дальше разберемся с твоим дядей.
— Ты можешь его вообще не найти.
— Аслан его нашел. — она стопорится — Но он в больнице, в тяжелом состоянии, подступиться пока нереально.
— Даже если все вернется на круги своя, в нашей ситуации продолжения быть не может, — старается выглядеть категоричной.
Ей кажется, что она меня отрезвляет и я сейчас должен понять и принять.
Затем вызывает такси и идет к входной двери. Выхожу в коридор. Надев обувь, в своем вчерашнем платье, она крутится перед зеркалом и поправляет прическу. Любуюсь. Заметив меня в зеркале, Лиза оборачивается.
— Градов, ты лучшее, что было в моей жизни. Но быть вместе не получится, просто прими, как факт.
— Это ты сейчас послушай и прими, как факт: я никому тебя не отдам! И мне не помешают ни твои доводы, ни твой дядя, ни даже Господь Бог!
Она сжимает губы, понимая, что разговор окончен, сверкает на меня разъяренным взглядом и выходит из квартиры.
Глава 22
Лиза
Сегодня возвращаюсь с работы пораньше. Просто позволяю себе уйти, за весь день так и не смогла заставить себя настроиться на нужный лад. Мозг разрывается между чувствами и совестью, с самого ухода из квартиры Макса, меня не покидает мысль, что безболезненного выхода из нашей ситуации нет, больше нет, заигрались.
Возле дома обнаруживаю неизвестную машину, свою загоняю в гараж и захожу в дом. В довесок к моему, и так поникшему, состоянию натыкаюсь на посторонних людей, расхаживающих повсюду и оценивающе осматривающих комнаты.
Покупатели, понимаю сходу.
— А здесь кабинет, — открывает перед ними дверь родственник — отсюда заберу рабочую технику и книги, все остальное остается.
— Добрый вечер, — кладу устало сумку на диван в гостиной.
Люди здороваются и, не обращая больше на меня внимания, проходят по комнатам дальше. Дядя Сева улыбается мне вполоборота, делает вид, что все нормально. Но я-то знаю, чего ему стоит расстаться с родными стенами, единственным напоминанием о сыне, о прошлой жизни, и переехать на старости лет туда, где не предполагал провести последние годы. Что я делаю рядом с Градовым? Это предательство, вероломство, Лиза!