— Все случилось, когда я уже выходила из офиса. — продолжает женщина — Наш босс, этот Градов, он ехал со мной в лифте. Он и еще один налысо выбритый, я тоже видела его в офисе. Они вышли на парковку у здания, их остановил какой-то мужик в костюме, и они остановились на разговор. А потом Максим Николаевич нажал кнопку то ли на пульте, то ли на ключе от машины. Я точно видела, что он навел эту штуку в сторону джипа. Он завелся, а через несколько секунд как бахнуло, как запылало! Машина взорвалась, представляете? А я радом была, метрах в пятнадцати. Меня аж откинуло.
У женщины выступают слезы на моих глазах и ее жутко начинает трясти. Меня, кстати, тоже.
— Я ведь могла оказаться ближе и тогда все. Ближние машины тоже зацепило, они сгорели. Там начался хаос, прохожие разбежались, хорошо, что там только офисные ходят и еще был не обеденный перерыв. В прошлый раз я застала окончание обеда, так там столько народу в здание валило. Господи, что могло быть! — причитает бухгалтер, покачивая головой.
— Успокойтесь, Антонина Петровна. Уже все позади, идите домой, приходите в себя. Если нужно, можете несколько дней поработать из дома.
Успокаиваю ее, а у самой сердце трепещет, словно лично все увидела.
— Я сначала подумала, что он сам машину взорвал, а потом мне таксист, который вез меня, объяснил, что это такая функция есть на дорогих машинах, дистанционного запуска двигателя.
— Я попрошу Руслана, чтобы отвез вас домой, — встаю и выхожу в зал. Мне самой нужно восстановить моральное равновесие, не могу больше ее увещевать.
Оставшись одна, захожу в соцсети, ввожу запрос, читаю новости. «Второе покушение на бизнесмена Максима Градова», «Подрыв или случайность?» и тому подобного громкого содержания, названия статей пестрят на экране. Есть прикрепленное видео с камеры наблюдения. БМВ вспыхивает, словно спичечная коробка, и хоть оно без звука, я, кажется, даже слышу звук, как рвануло и как догорал автомобиль и несколько машин, по случайности, оказавшиеся рядом.
Что же у тебя происходит, Макс? Сначала стрельба, теперь это. Я даже не спросила у Антонины Петровны, что делал Градов, когда увидел взрыв. Ведь, очевидно, если бы их с Ловцовым не задержал какой-то человек, они сели бы в машину и взорвались бы вместе с ней.
От одной этой мысли становится дурно. Черт, Лиза, он бросил тебя, растоптал, словно тряпку, а ты сокрушаешься, что его снова чуть не убили. Но от себя не убежишь. Тру переносицу, только не плакать.
Когда, спустя неделю, после моего визита к нему в реанимацию, Макс так и не объявился, у меня началась апатия. Зная его, уже и не питала иллюзий, что он захочет меня видеть, хотел бы, ему бы ничего не помешало, даже камнепад.
Я не понимала, что мне делать, как жить дальше. Словно моя жизнь оборвалась на каком-то важном моменте, а дальше сто дорог и я не представляю по какой идти. Стою на месте — назад нельзя, а вперед не хочется. Не хочется без него, без людей, которые окружали меня, когда он был рядом. Может, и не сразу, но они, меня приняли, а я их. Мне было непросто, но я хотела жить, а сейчас нет. Это состояние сопровождалось постоянными вопросами без ответов. Почему? Что случилось, что так резко изменилось?
В тот день, когда мы собирали с Альбиной мои вещи, а я уже забронировала квартиру посуточно, на время пока буду искать новую, приехал дядя. Подруга ретировалась, а мы поговорили по душам, пришли к миру. Пусть не такому, как был раньше, но высказали каждый свою позицию, предельно честно. Он предложил пожить у него, пока не найду что-то стоящее. Я согласилась, это лучше, чем впопыхах заселиться непонятно куда.
А потом наступило состояние «ничего не хочу». Не хотелось искать квартиру, есть, кого-либо видеть, вообще выходить из дома. Дней десять я каждый день заставляла себя ехать на работу, питаться через силу, улыбаться через силу. Все ждала, когда наступит хоть какое-то облегчение. Но оно не наступало, становилось только хуже и я начала сдаваться. Стала редко выбираться в офис, вела дела онлайн, при крайней необходимости. Плюнула на свой внешний вид, а потом и вовсе засела в четырех стенах своей комнаты. Даже Дорофееву не хотелось видеть.
Но она приехала сама. Устроила мне взбучку, подвела к зеркалу и заставила посмотреть на себя со стороны.
— Посмотри, Элис, посмотри в кого ты себя превратила. Это не он тебя превратил, ты сама! Наша жизнь принадлежит только нам!
В отражении напротив, сутулясь, стояла потерявшаяся изможденная девушка с серым лицом и потухшими глазами. Я даже после развода себя так не ощущала.
— Пусть тебе плохо, я все понимаю. Но ни один мужик не стоит того, чтобы так убиваться. Ты хоть расчесаться можешь по утрам, Лиза, твою мать? Ты же никогда не была мямлей.