Новичков тут же окружили будущие соратники.
— Гляди, свежее мясо пожаловало, — донеслось из толпы.
Вперёд вышел здоровяк. Твин по привычке скользнула взглядом по номеру: Сто Семьдесят Второй. Старший здесь, судя по самоуверенной улыбке.
— Ну что, желторотики, — с насмешкой проговорил он, — вход платный, придётся отрабатывать. Первые три месяца будете чистить всем сапоги. Мне и моим братьям полагается каждый день по порции жратвы. Будете паиньками — может, и доживёте до торгов. Всосали, или популярнее донести?
Новоприбывшие молчали, опустив головы. Твин заскрипела зубами от злости: знакомая песня.
— Нахер пошёл, — из-за спины донёсся голос Слая.
Среди собравшихся прокатились приглушённые смешки: дракой запахло, хоть какое-то веселье.
Она разочарованно глянула на давешних спутников. Никто не решился поддержать Слая, только спешно сторонились, пропуская старшака, с радостным оскалом направлявшегося прямиком к наглецу:
— Что ты там тявкнул, псина облезлая?
Слай сплюнул на его сапог и оскалился:
— Считай, почистил. С порцией подождёшь чуток, нечем пока.
Кто-то присвистнул за спиной. Твин раздражённо закатила глаза. Слай неисправим: ниже на голову, опыта меньше, а лезет прямо на рожон.
Может, и дерьмово начинать знакомство с потасовки, но где-то внутри она всё же была с ним согласна. Если позволить сесть на голову — ноги свесят. На горьком опыте проверено.
Те трое, с кем ехали вместе, из другой части. Похоже, у них это за норму считается, потому и молчат в тряпочку, только вот она с Слаем давно уже прошли этот этап и прогибаться под кого бы то ни было не собирались — мастеров хватает по горло.
Твин ощутила привычное жжение в руках. Слай тряхнул кулаком, сообщая о готовности, и сразу исчез.
— Куда это ты собрался? — хмыкнул старший.
По воздуху прокатилась волна, ветром ударив в лицо. Жжение внезапно прекратилось. Твин непонимающе глянула на ладони и, не обнаружив пламени, растерянно подняла голову. Слай обнаружился в шаге от противника. Почему его видно? Где маскировка?
— Осторожно! — крикнула она, наконец смекнув, что произошло.
Удар у старшака был поставлен что надо: Слай отлетел к стене, из разбитого носа хлынула кровь.
Казарма наполнилась весёлыми криками и свистом.
Не придумав ничего лучше, Твин со всей дури врезалась в противника, чтобы выиграть немного времени для Слая.
— Вот сучка! — здоровяк едва удержался на ногах.
Она не сводила глаз с каждого движения противника, готовая увернуться в любой момент. Старший двинулся к ней навстречу, готовясь проучить зарвавшуюся малолетку, но неожиданно замер, уставившись на что-то под ногами.
В мгновение ока всё заполнилось густым дымом, смешавшимся с криками и бранью. В горле запершило, из глаз невольно брызнули слёзы. Она уже начала задыхаться, когда чья-то рука схватила за запястье и с силой рванула вперёд.
Сперва Твин подумала, что это Слай успел каким-то чудом нацепить маску и теперь тащит её на свежий воздух, подальше от дыма, но, когда тот обернулся, она в замешательстве уставилась на незнакомые глаза цвета янтаря.
— Шевелись, — бросил он и свернул за угол.
Там уже ждал Слай в компании другого осквернённого.
— Ты как? — он повернулся к ней и шмыгнул распухшим носом.
— Что встали? — крикнул желтоглазый. — Валим отсюда!
Обогнув пристройки, они выбежали в соседний двор и проскользнули за длинное здание с выбеленными стенами.
— Два-ноль в нашу пользу, — вытащивший её из казармы стянул маску, обнажив шрам на правой стороне лица. — Ну что, новички, готовы к Стене Размышлений?
Уже через час все четверо сидели прикованные к каменной ограде и выслушивали недовольное ворчание помощника Мастера.
Так они познакомились с местным наказанием — Стеной Размышлений, нажили врагов в лице старших, ещё год достававших Проклятую Четвёрку, пока Слай, наконец, не прочистил им мозги. Но всё это было мелочью по сравнению с тем, что подарил первый день в регнумском Терсентуме — настоящую семью, от которой теперь почти ничего не осталось. Только воспоминания и невыносимая тоска о былом, о том, что уже никогда не вернуть.
Сдерживать слёзы больше не получалось. Опустившись прямо на пол, она уткнулась лицом в ладони и разрыдалась.
***
Твин почему-то вернулась раньше положенного. Бледная, с пустым взглядом и дрожащими губами. Слай не сомневался ни на минуту: что-то стряслось. Неужели Хорёк не сдержал слово? Вдруг и её заставляет плясать под свою дудку?