Корнут молча наблюдал за детективом, недовольно скривив губы. Его нахальство раздражало, но приходилось прощать многое.
— Всё удивляюсь, как скромно тут у вас, — произнёс Шед вместо приветствия.
— А чего ты ожидал? Мраморных статуй и обнажённых девственниц с золотыми подносами?
— Почему бы и нет? — пожал плечами он. — Это же замок, в конце концов, а не хибара на окраине.
Корнут закатил глаза и глубоко вдохнул:
— Здесь рабочий кабинет, а не королевская опочивальня. Давай по делу: ты виделся с Брайаном?
— Стрела у меня.
— Превосходно. Что насчёт Исайлума?
— Признаться, дело совсем непростое, — Шед замялся, пряча глаза, — Я даже старые связи поднял, но увы, мало что удалось разузнать.
Корнут сцепил пальцы, борясь с искушением швырнуть в него что-нибудь тяжёлое. Его услуги и так обходились недёшево, не говоря уже о потраченном впустую времени.
— И что конкретно ты смог выяснить?
— Много чего, но беда в том, что разобрать, где пустой трёп, а где истина, достаточно сложно. Единственное, что походит на правду: это где-то на севере, то ли на границе Прибрежья, то ли и вовсе за пределами; но конкретного расположения никто не знает. Говорят, дня три-четыре пути, если верхом, может, чуть меньше.
— Тейлур тебя подери, я и так это знал! — вспыхнул Корнут. — Я тебе плачу не за пересказы сплетен, мне нужны подтверждённые факты! Или мне по всем пустошам их разыскивать?!
Губы Шеда побелели, превратившись в тонкую ниточку, глаза зло сверкнули:
— Сожалею, господин советник, я сделал всё возможное. По своему опыту скажу: раз столько противоречивой информации, значит, она запущена намеренно, чтобы запутать следы. Разгребать всё это будет слишком долго и дорого. Если вы желаете заняться вплотную этим вопросом, я готов покопаться в навозной куче: как знать, может, и самородок обнаружится.
— Долго и дорого меня не устроит, — Корнут хлопнул ладонями по столешнице. — Чёрт с тобой, что-нибудь придумаю. Жду тебя здесь через три дня. Надеюсь, хоть в этот раз не подведёшь.
***
Семидесятый резко остановился, и Ровена от неожиданности чуть было не врезалась в его плечо.
В коридоре пусто, с чего вдруг встал, как вкопанный?
Уже готовая разразиться гневной тирадой, она открыла рот, но вовремя осеклась: из кабинета Корнута вышел незнакомец.
Прикрыв дверь, ничем не примечательный простолюдин в потёртой куртке из грубо выделанной кожи огляделся по сторонам и с ненавистью сплюнул прямо на порог. Закрепив сие действо крепким словцом в адрес канселариуса, он прошёл в метре от невидимых зрителей, даже не подозревая об их существовании.
Семидесятый проводил незнакомца тяжёлым взглядом. Убедившись, что тот отошёл достаточно далеко, сжал крепче ладонь Ровены и потянул за собой.
Она бы не задумываясь предпочла компанию Морока, слишком уж этот Семидесятый себе на уме, но его способность к невидимости как нельзя кстати подходила для передвижения по замку, когда требовалось оставаться незамеченной. Успокаивала себя тем, что он служит Перу, и, раз Севир ему доверяет, значит, на него и впрямь можно положиться.
Вскоре показалась нужная дверь. Приказав своему провожатому ждать условного сигнала, она вошла в кабинет:
— Надеюсь, не слишком опоздала?
Восемьдесят Третья низко поклонилась, Максиан натянуто улыбнулся и жестом пригласил присесть.
Выглядел он весьма удручающе: лицо осунулось, свойственная ему лукавая улыбка бесследно исчезла, взгляд потускнел и стал безразличным.
— Ты здоров? — обеспокоенно спросила Ровена.
— Не обращай внимания, — отмахнулся Максиан, — просто много работы навалилось.
Она понимающе кивнула: неудивительно. С тех пор, как получили ответ от Легиона, многое изменилось. Встречи стали реже, говорили только по делу, не рискуя лишний раз вызвать подозрения со стороны.
Невероятно, как одно короткое послание может преобразить жизнь до неузнаваемости. До того момента задуманное казалось нереальным и далёким, чем-то запредельным, но узнав, что работорговцы согласны на союз, она наконец осознала, насколько всё серьёзно. Теперь даже мысль о малейшей ошибке приводила в панический ужас; каждый шаг, каждое слово приходилось тщательно взвешивать, исключая любую оплошность.
Для Ровены уже стало особым ритуалом перечитывать вечерами письмо от магистра Легиона. Непосвящённому оно бы показалось сплошной нелепицей, но каждое скупое слово, старательно выведенное ровным почерком, было для неё ценнее золота. «Это настоящая победа! Теперь всё изменится, и очень скоро. Осталось потерпеть совсем чуть-чуть».