— Мальчику нужна помощь? — опускаюсь перед ним на колени.
Мягко касаюсь губами мошонки. Слышу, как Чон с шипением вбирает воздух сквозь зубы. Пятерня ложится на макушку, приглаживает волосы, словно поощряя «умничка, продолжай». Провожу языком снизу вверх по выступающим набухшим венам, слегка сдвигаю крайнюю плоть ладонью и облизываю покрасневшую головку. На язык попадают капли смазки и я, обхватывая ртом конец, с шумом всасываю их.
Надо мной раздается мучительный рык, вздох, а затем протяжный мелодичный стон. Этот голос звучит словно песня. Не спеша двигаю головой, скользя губами по пульсирующему стволу, дразню вершинку языком, помогаю рукой, меняя темп и скорость. Медленно, но верно превращаю сурового мужчину в стонущий расплывшийся кисель. Чонгук поворачивает вентиль у крана и на нас обрушиваются потоки горячей воды. От неожиданности слегка царапаю зубами чувствительную кожу. Сталкер тихонько вскрикивает, его бедра приходят в движение. Прерывисто дыша, он бессознательно имеет меня в рот. Расслабляю горло, позволяя проникать глубже.
Парень убирает намокшие спутанные волосы с лица, впивается в меня глазами. Хочет видеть, хочет смотреть, как я пристально гляжу в ответ, как принимаю его, как давлюсь, когда конец упирается в заднюю стенку гортани, как помогаю и себе, массируя другой рукой клитор. Вода стекает по груди, по бедрам, льется между раздвинутых ног.
— Сури-я… Я сейчас… Чёрт!
Вязкая струя брызнула, затекая в горло. Срабатывает глотательный рефлекс. Чон, тяжело дыша, вынимает член изо рта. Тонкая нить слюны и семени тянется за ним. Облизываю губы. Меня поднимают с пола за локоть и крепко прижимают к натренированной груди.
— Теперь твоя очередь, — низкий голос вздыбливает волосы на теле, аж мурашки разбегаются.
Чонгук снимает с крепежа душевую лейку, переключает на ней режим с щадящего на гидромассажный. Вырвавшаяся под давлением сильная струя воды заставляет вздрогнуть. На мой заинтересованный взгляд горячий мачо улыбается:
— Хочу кое-что попробовать. Не посодействуешь?
Обнимает меня за талию, прочно фиксируя, и прислоняет душ прямо к промежности. Удушливая волна поднимается к горлу, вынуждая хватать ртом воздух. Я впиваюсь ногтями в мускулистые руки, запрокидываю голову. Потом силой сдвигаю лейку немного в сторону. Так, чтобы вода била в нужную чувствительную точку. Непередаваемые ощущения! Похлеще вибратора. Чонгук прижимает душ плотнее. Так, чтобы ребристая поверхность лейки касалась клитора. И водит им по кругу. Перед глазами скачут звезды. Громко стону от наслаждения. Сталкер склоняется к груди и втягивает сосок в рот. Он играется языком с горошинкой, слегка прикусывая и доводя до умопомрачения. В какой-то момент понимаю, что не выдерживаю нарастающее болезненно-сладкое напряжение и судорожно пытаюсь убрать орудие пытки от себя. Бесполезно. В следующую секунду внутри происходит настоящий ядерный взрыв:
— Чонгука!
Ноги дрожат и не держат. Обессилев, я практически повисаю на руке сталкера, задыхаясь, цепляясь за скользкие плечи. Тот, бросив душ, подхватывает меня второй рукой и аккуратно опускается на пол. Обнимает и успокаивающе гладит по голове:
— Это было чертовски горячо… Ты молодец, - и нежно коснувшись ладонью щеки, ласково целует в губы.
Из последних сил мы смываем с себя все следы безудержной страсти.
Этой ночью Чон Чонгук не ушел в свою каюту.
========== Глава 7. Возвращение. ==========
Кровать была пуста, когда я проснулась утром. Что ж… По крайней мере, соседняя подушка всё еще хранила приятное тепло, а значит, Чонгук сбежал отсюда совсем недавно. Сладко потянувшись, я выскользнула из-под одеяла и подошла к зеркальной панели у двери, внимательно разглядывая тело. Несколько синяков на бёдрах, на талии, красный след возле ключицы, ноющая рана на плече, которая только недавно зажила, багровые засосы на шее, опухшие и покрасневшие губы, содранные пальцы. Внизу приятно саднило при каждом движении. Облачаясь в белье, вынужденно поморщилась от того, как чувствительно кольнуло покрасневшие соски, стоило им соприкоснуться с тканью. Легкая усмешка заиграла на губах. Оно безусловно того стоило!
Нашла я учёного в кабинете, в котором после вчерашнего творился жуткий беспорядок. На полу раскиданы канцелярские товары вперемешку с книгами, ворохом важных бумаг и скомканной одеждой. Лабораторный стол заляпан пятнами, о происхождении которых не сложно было догадаться. Доктор Чон сидел за рабочим столом в одних штанах перед светящимся голубым светом голографическим монитором. Пальцы зависли над клавиатурой. Он в напряжении и задумчивости, кусая губы, смотрит на пустой бланк отчета и хмурит брови.
— Эй, жеребец, — от томного, тягучего голоса сталкер вздрагивает, бросает на меня быстрый взгляд и спешно гасит монитор. Вздыхаю. — Чонгука, все в порядке?
Подхожу, кладу руку на плечо. Парень разворачивается, притягивает к себе и зарывается носом в ложбинку на груди, обнимая за талию. Я ласково перебираю чёрные волосы и молча жду, когда он решится заговорить.
— Надо отправить рапорт. О тебе. Но… как же мне не хочется этого делать! — кольцо рук на поясе сжимается сильнее.
Поднимаю ему голову, заставляя взглянуть на меня. В его глазах сомнение и собственническая боль. Очерчиваю кончиками пальцев ушные раковины, легонько тереблю серьгу в мочке, обвожу родинки на скулах и шее, нежно и чувственно касаюсь губ.
— Это неизбежно, Куги… Рано или поздно придется отправить.
Пальцы стискивают кожу на боках. Сталкер прикрывает веки. С губ срывается судорожный вздох:
— Твоя кровь спасет этот мир. Но что перед этим последует, какие опыты? Тебя скорее всего запрут на карантин…
— Ты переживаешь? Я справлюсь, Чонгук. В конце концов, скрывать мою уникальность бесполезно. Я единственная выжившая. Такова моя участь.
Мы оба это понимаем с кристальной ясностью. Но разум застилают эмоции и душевные переживания, которые теперь не унять так просто. И дело даже не в роскошном сексе. Что-то безвозвратно поменялось в наших судьбах, переплелось толстыми нитями, связало воедино, наделило гораздо более глубокими чувствами. От этого тяжело и больно.
***
Учёный докладывает обо всем в последний день. Пытаясь защитить, выставляет всё так, будто он меня нашел и спас. Вот буквально несколько часов назад. По крайней мере, это хоть как-то должно объяснить те отметины, что разукрасили всё тело. Отправляет следом детальный рапорт о реакции на газ и о полученных анализах, умолчав о своем случае заражения и последующем переливании крови.
Не стоит и удивляться тому, что на меня тут же заводят личное дело под кодовым названием RDR-73 с пометкой «Совершенно секретно». Red Rose, 2073 год. Очень оригинально! Наверняка доктор Чон постарался. Помимо этого приходит распоряжение изолировать субъект в карантинном отсеке и срочно отправляться на базу.
Весь оставшийся день мы подчищаем и дезинфицируем шаттл, избавляясь от малейших улик моего длительного пребывания на корабле, тщательно заметая следы.
Не могу поверить, что возвращаюсь домой. Этот день все-таки настал! Все те чудовищные три года я жила только с этой мыслью, засыпала с этой надеждой. Самое время возрадоваться. Но почему сейчас меня раздирают такие противоречивые чувства? Вместо эйфории и счастья сознание охватил… страх. Липкий, противный, парализующий страх.
В свое время, дав согласие на исследовательскую экспедицию и добровольно записавшись в группу, я ничего не теряла. Родители погибли в автокатастрофе задолго до случившегося, ни братьев, ни сестер не было, с бывшим разбежались. Что могло держать отчаянную искательницу приключений в этом сытом, спокойном мире? Ничего.