Гибель родных превратила юную наивную девчушку в язвительную стерву. Я стала упрямой, резкой в общении, даже бесцеремонной. А еще пробивной, выносливой, амбициозной. Терминатор в юбке. Именно это позволило возглавить команду. Именно это помогало выживать все эти годы. До момента встречи с чертовски харизматичным сталкером. Этот кареглазый красавчик внес сумбур и хаос в мои мысли, в мою жизнь, заставил сердце трепетать, а еще бояться. Бояться будущего. Искоса глянув на возмутителя моего спокойствия, невольно любуюсь точёным профилем.
Чонгук сидит за штурвалом, сосредоточенно следя за датчиками. Мрачный, молчаливый, удрученный. Он хмурит брови, отчего взгляд становится жёстким и пронзительным. Я понимаю, почему несмотря на широкие возможности и новейшие технологии, он взял на себя ручное управление. Пытается отвлечься и не думать о предстоящем испытании. Но все равно мыслями где-то далеко. И явно переживает, потому что нервно искусал уже все губы до крови.
— Переоденься в защитный костюм по прилету, — вытягиваю его из сумрачного оцепенения. — Когда будешь меня выдавать, ты должен быть в нем.
— Зачем?
— Иначе тебя тоже подвергнут бесконечной диагностике и проверке. Просидишь в карантине. Чтобы этого не случилось, ты должен заверить их, что были соблюдены все меры предосторожности.
— Может это и не худший вариант. Я смогу быть рядом, — угрюмо бурчит сталкер под нос.
— Не сможешь, — сердце болезненно сжимается от его безрадостного вида. — Куги, нас разделят. И неизвестно, чем всё это закончится. Может запретами для тебя.
— Знаю, — тяжелый вздох. — Ты права. Если всплывет момент с переливанием крови, нормальная жизнь и для тебя закончится…
Он наконец переводит на меня взгляд, в котором, клянусь, плещется такая боль и тоска, что моментально начинает неприятно ныть под ложечкой. Долго смотрит. Переключает ручное управление на автопилот. Подходит, садится рядом на корточки. Нежно берет за руки. Опускает голову, прикладываясь горячим лбом к тыльным сторонам ладоней.
— Надо верить в лучшее. Надежда помогает выжить даже в самых экстремальных условиях, — шепчу ему, стараясь скрыть дрожь в голосе. Чон поднимает голову, улыбается. — И я знаю, о чем говорю.
Мы стоим в главном отсеке перед воротами. Наготове. Сердце колотится в рёбра, руки сами сжимаются в кулаки, по венам хлещет адреналин, вынуждая полыхать жаром и обильно потеть. В маленьком смотровом окошке видна бескрайняя взлетная площадка. А еще толпа вооруженных людей в защитном снаряжении. Это заставляет всё сильнее нервничать.
Чон Чонгук облачен в синий костюм и я не могу чётко видеть его состояние, но наверняка он чувствует то же самое. Потому что с силой сжимает мне руку. Потому что запотевший панорамный иллюминатор на шлеме не скрывает его крепко зажмуренных глаз. Даже через эту маску слышно, как доктор тяжело дышит. Мы ждём.
— Готова? — слышу глухой голос. Не отвечаю, потому что в горле пересохло. — Ты только… дождись меня…
С трудом сглатываю: — Так нечестно. Я хотела сказать то же самое.
Долгие две минуты мы смотрим друг другу в глаза, давая неслышные, но понятные нам обещания. Звучит предупредительный гудок. Чонгук вздрагивает и отпускает руку. Дверь шаттла медленно, словно нехотя, открывается. Солнечный свет, ослепляя, проникает в отсек. Долго моргаю и щурюсь, пытаясь привыкнуть к яркости. А когда вновь оглядываю открытую площадку, обмираю. От количества людей сердце стремительно разгоняется в считанные секунды, как Феррари. Глубоко вздыхаю несколько раз, пытаясь успокоить паническое головокружение. Проклятье! Отвыкла я от таких массовых людских скоплений. Зомби не в счет. От них хоть знаешь, чего ожидать.
По сигналу спускаюсь по трапу, стараясь не делать лишних телодвижений. Увешанные автоматами военные почему-то напрягают и пугают. Сталкер дёргается вперед, собираясь пойти следом, но его жестами останавливают. Чонгук, обреченно замерев на месте, остается у главного входа.
Впереди у вертолета маячит высокая широкоплечая фигура мужчины. Видимо, он тут главный. А еще самоуверенный. Потому что из всей защиты на нем только перчатки и маска. Чем ближе подхожу, тем сильнее трепят волосы порывы ветра, что поднимаются от работающих лопастей воздушного транспорта. Мужчина, стянув маску, наконец протягивает руку:
— Мэм, меня зовут Ким Сокджин. Я лидер главной исследовательской группы по разработке антидота, — пожимаю в ответ широкую, сухую ладонь. — Прошу пройти за мной.
Он делает приглашающий жест в сторону вертолета, двери которого гостеприимно распахнуты. Оттуда выглядывают два вооруженных солдата. Вежливо улыбается. Но, несмотря на весьма располагающую внешность, этот молодой глава совсем не внушает мне доверия. Конечно, его привлекательность видна за версту. Но я доверяю своим инстинктам. Предчувствие меня обычно не обманывает.
Взволнованно оборачиваюсь на корабль, выглядывая знакомую фигуру в синем костюме. Чонгук так и остался стоять на одном месте, не сдвинулся ни на миллиметр. В следующее мгновение что-то больно колет меня в руку. Резко дёрнувшись, ошарашено смотрю на мистера Кима и вижу в его руках шприц и вскрытую ампулу.
— Простите, мисс Ли, но это вынужденная мера.
Стискиваю зубы. Одариваю прохвоста убийственным стальным взглядом, не обещающим ничего хорошего. Хватаю за руку, всматриваюсь в название вколотого препарата. Кетамин. Сука. Чувствую лёгкое головокружение, как при опьянении. Пальцы сжимают с силой резиновую перчатку. Ким Сокджин пытается оставаться хладнокровным, но видно, что все-таки ошеломлён и расстерян. Прожигаю его взглядом до тех пор, пока в глазах не начинает темнеть и я медленно и картинно не оседаю на землю.
Уже не вижу, как доктор Чон, пошатнувшись, цепляется рукой за железный каркас шаттла. Как меня подхватывают и бессознательную втаскивают в вертолет, укладывают на заранее приготовленные носилки и пристегивают ремнями. И как Ким Сокджин весь полет не спускает с меня своих холодных глаз.
Комментарий к Глава 7. Возвращение.
Други мои, автору грустно, автор расстроен. Я проделываю огромную работу, уходя с головой в медицину, микробиологию, вирусологию, чтобы обеспечить более или менее логичное повествование. Поддержите парой слов, чтобы я знала, что не зря все это затеяла и хоть кому-то это все интересно читать! Т_Т
========== Глава 8. Карантин. ==========
Приятный летний ветерок ерошит волосы, солнышко ласково целует щеки. Я слышу щебетание птиц и мамин заливистый смех. Поднимаюсь с травы, что пахнет цветами и осокой, и вижу её в нескольких сотнях метров от меня. Мама машет рукой, а значит, все уже давно разложено и готово. Радостно вскакиваю и несусь галопом по склону. Подол желтого ситцевого платья развевается, косички подпрыгивают от каждого прыжка. Пикник! У нас наконец-то будет пикник. Как же я давно мамулю на это уговаривала. У самого подножия горки замечаю сидящего на корточках папу. Тот раздувает газетой угли в мангале. На шпажках уже шкворчат и лопаются толстые сосиски, истекая жирным сочным соком. Он оборачивается на меня, улыбается:
— Давай скорее сюда, зайчонок!
Я смеюсь, почти уже подлетаю и падаю в мамины объятия, как солнечный свет внезапно гаснет, будто в комнате щелкнули выключателем. Спотыкаюсь и кубарем лечу на землю. Очень больно колет правую руку. Морщусь, глаза щиплет от слез:
— Мама… Мама! — ничего не вижу в этой темноте.
— Мисс Ли, вы очнулись? — слышу мужской голос.
Он выдергивает меня из анабиоза, я открываю глаза и мутным взором осматриваюсь вокруг. Похоже на больничную палату. Стены выкрашены в белый цвет. Стерильная чистота аж режет глаз. Какие-то незнакомые люди в белых защитных костюмах и масках. Следят за датчиками рядом, записывают что-то. Я лежу на кушетке уже переодетая в больничную робу…