— Ваше высочество! — Хрипя прокричал один из стариков и по видимому зачинщиков местных беспорядков. — Вы всё-таки приехали, мы верили, что вы не можете нас вот так вот бросить!
Рухнувший на колени дед обречённо склонил голову и бросил свои старые, ржавые вилы на землю. Его примеру последовали и все остальные жители, среди которых я заметил даже женщин.
— Прошу вас понять наши чувства, — в голосе деда чувствовалась боль и отчаяние. — Наш городок, живя и процветая под началом великого рода никогда не знал бед и войн, за что мы признательны короне и его величеству императору, но происходящая сейчас на наших улицах несправедливость куда хуже любой войны и даже самой смерти!
— Встань, старик, — понимая, что мне никто не угрожает, вместе с десятком лучших гвардейцев шагнул на встречу к толпе. — И говори, что заставило уважаемого слугу лить горькие слёзы. — Губа деда дрогнула, по морщинистым чумазым щекам побежали скупые мужские слёзы.
— Наместник, деспот! — Подобрав сопли и утерев рукавом слёзы, проронил плешивый старик.
— Подробней, — более требовательно произнёс я и тот, склонив голову, начал свой рассказ.
Прошлый наместник этих земель скоропостижно скончался около десяти лет назад. Лакомое место занял его заместитель, коего местные и подозревали в убийстве «наидостойнейшего градоначальника». После произошедшего, налоги резко взлетели в гору. Отбирая у горожан львиную долю урожая, правитель очень быстро обобрал город и все наши владения до нитки, обосновывая это тяжёлыми боями за пределами империи и повысившимся военным налогом. Более пяти лет крестьяне, считая, что подобное сейчас везде и по всей стране, исправно платили дань, и даже когда прибывающие в город торговцы стали доказывать тем обратное, всё также исполняли свой долг. Но после начало происходить невообразимое для этих мест.
Сначала по всему городу и окрестностям стали пропадать молодые и красивые девушки, чуть позже, и вовсе потеряв совесть, наёмники градоначальника средь бело дня стали ходить по хатам, высматривая самых красивых женщин, которых местные перестали выпускать из домов, и вот, год назад началось самое ужасное. Успевший за десять месяцев похоронить трёх своих молодых жён, Лорд Тутлюс, растеряв честь и достоинство дворянина, в пьяном угаре заявился на свадьбу старейшины одной из деревень. Изнасиловав молодую жену и убив сына старейшины, тот забрал девушку в своё имение, и спустя неделю тело той нашли у реки. Новость как пожар разлетелась по округе. Люди стали возмущаться и вскоре появилась новость, что семья старейшины готовила мятеж. Проглотив обиду и гнусную ложь, совет старейшин стерпел произошедшее и последовавшую за этим казнь одного из своих членов. Но спустя два месяца инцидент повторился. Тутлюс стал заявляться на все свадьбы, о которых до него доходили сведения. Люди стали говорить о его страшных казематах, где были заключены множество бедных женщин, лишившихся своих любимых. Молодые парни и девушки больше не могли терпеть подобного скотского отношение, и предпочли смерть в огне мятежа, чем скотскую жизнь без права на любовь и продолжение рода. Подобное я уже видел в одном историческом фильме, и там, для ребят занимающих мой пост, всё закончилось не очень хорошо. Думаю, для моей резиденции, а следом за ней и поместьем Тутлюса, всё закончилось предположительно также. Вот только…
— Почему вы первым делом вы пошли ко мне, в мой дом, а не дом лорда грабящего ваши дома? — Мой вопрос крайне болезненно отразился на лице старика. Частично я знал ответ, но мне требовалось убедиться.
— Мы желали добиться от ваших слуг поддержки… — Недоговаривая проронил плешивый дед.
— Или бы вы сначала сожгли и разграбили мою резиденцию, завладели бы нашим оружием, ресурсами, с которыми двинулись бы дальше, к Лорду Тутлюсу? — Мой хмурый взгляд встретил точно такой же взгляд деда.
— Именно так, ваше высочество. Я стар, и знаю цену своим действиям. — Заглянув мне за спину, дед понял, что в этом бою у них не было шансов, а после добавил: — Если вы решите наказать нас за наши деяния, то прошу, пощадите хотя бы наших молодых. Пусть лучше проживут жизнь в рабстве, чем сложат свои головы на вашей прекрасной лужайке…
— Ваша беда — моя ошибка, старейшина. К сожалению, я, как не самый опытный правитель, допустил ужасное и прямо сейчас займусь нашей всеобщей проблемой. — От моих слов дедка чуть инфаркт не схватил, уж слишком редко здесь аристократы принимали на показ выставление своих ошибок и слабостей. Говорил я громко, так что даже жители находившиеся от нас на отдалении изумлённо зашабуршали. — Советник, подайте карету и отчёты о налоговых сборах, – Вскинув по ветру плащ и подняв руку, пальцем указал на деда. — Вы старейшина, обвинили человека знатных кровей в страшном грехе, наказание за который может быть только одно, и если ты солгал, да простят меня небеса за то, что я сделаю с тобой и каждым, кто пришёл с оружием на мой порог!