Уже сейчас к Августу с границы стали приходить вести — одна дурнее другой. Почуяв слабость людей, Зорфы пошли на уступки, на которые никогда не шли ранее. Обескровленная звериная армия обратилась за помощью к длинноухим с просьбой о помощи. Эльфы, являвшиеся одними из немногих, кому удалось в кровопролитной войне пододвинуть границы империи, наверняка его примут и тогда, с мощью яростной звериной пехоты, сражающейся в ближнем бою, и точностью эльфийских лучников, ни одна крепость без войска и толкового командира во главе не выстоит.
У Августа были достойные кандидаты, некоторых он, разумеется, оставил на границе. Вот только все они являлись воинами, привыкшими вести армии, а что насчёт всего другого: снабжение, подати, налоги, набор ополчения… Ранее, народные волнения сдерживало его громкое имя, а теперь что помешает местным лордам поднять бунт? Продаться Зорфам, что с радостью примут всех предателей империи под своё крыло, лишь бы насолить им.
Вид вбежавшего в покои взмыленного посла слегка огорчил Августа. Предположив, что всему виной спешное бегство от погони, принц холодно спросил:
— Что там у нас, Гаутэн?
— Послание, вам, лично в руки от четырнадцатого, — припав на колено, протянул скрученный пергамент мужчина.
— Эльд, кажется, я посылал тебя за братом, а не письменным ответом.
— Пожалуйста прочтите, я верю, что под имперской печатью скрывается тайна, которой принц с опаской, возможно даже рискуя жизнью с нами поделился, — не поднимая головы отозвался посол.
— С нами? Думаешь, он доверил бы своему врагу что-то важное… — Раскалившийся до красна имперский перстень Августа коснулся красной печати, что приняв имперское клеймо тут же полыхнула и развернула свиток. Весь скептицизм, изначально возникший на лице первого принца тотчас растворился. Его глаза, словно не веря, раз за разом достигая последней точки вновь поднимались в самый верх, чтобы вновь прочесть написанное братом.
Боявшийся, что опростоволосился перед хозяином Гаутэн, более получаса молча сидел на коленях, нервно глотая ртом воздух. Обычно, Август быстро отвечал на любое его сообщение или письмо, доставляемое лично в руки, иногда даже спрашивал его мнение, а сейчас…
Звонкий смех Августа заставил мужчину вздрогнуть.
— Ваше сиятельство? — видя улыбку на покрытом шрамами лице, спросил посол.
— Гвиний, чёртова гадюка, теперь я понял почему ты не захотел вернуться ко мне. Старая змея… — Кинув бумагу в огонь, выплюнул Август, а после, взглянув в лицо своему удивлённому слуге, пояснил: — Карл трус и слабак, однако в нём ещё осталось пламя императора, дарованное нам при рождении. Я верю, именно оно повлияло на решения Гвиния отвернуться от нас, маг-целитель не предатель, точно так же как и непутёвый брат наконец-то разбивший скорлупу из злобы и алчности.
Подойдя к послу, Август положил тому руку на плечо, а также похвалив за хорошо выполненную работу пообещал награду. Первый принц всё ещё сомневался в стопроцентной верности четырнадцатого, которого он сам однажды и отверг, однако верил и знал, что тот сделает всё, чтобы выжить и остаться при дворе, в самых наиблагоприятнейших для его условиях. Карл всегда любил роскошь и игры с Зорфами, что же, у Августа найдётся для того одна очень интересная игра, награда за победу в которой точно привлечёт внимание любителя золота и женщин.
— Десять тысяч конных и я отправимся в Нивград, остальные в обход города, прямиком в столицу. Нет смысла атаковать союзника, что вместе с нами может пойти на врага…
— Но господин, принц Карл заявил о нейтралитете, его войны не пойдут сражаться против второго принца, к тому же, одна из дочерей герцога Дункана, а он наш враг. К тому же, я не уверен, что Карл, в случае если его обработают герцогские дочери найдёт в себе силы пойти на тестя с мечом, — растерянно возразил Эльд.
— А он мне там и не нужен, империя велика, как и число наших врагов. Я отправлю Карла в приграничье, пусть воюет со своими «любимыми» зорфами, глядишь, покажет чего достойного, а может в нём интерес и к длинноухим проснётся. К тому же, как я понял, Дункан Бэгский нам не враг, — с коварной усмешкой заявил Август.