— Стань для меня и империи тем, кто прикроет спину, подняв в минуту смятения и отчаяния стальной щит. — Именно с этих слов началось предложение брата о разделении власти в нашей империи. Великану требовалась помощь, но не в борьбе за трон, а в обороне наших границ. Предложенная за сотрудничество цена заставила меня жадно облизнуться и осушить весь бокал. Пятая часть империи, всего за пару тройку лет пока тот будет разбираться с нашими внутренними врагами. Август знал что говорит, кому предлагает и чем это чревато для меня. На границе меня могли убить не только эльфы, зорфы или ещё какая-то сказочная тварь, но и свои же, продавшиеся врагу вассалы. По хорошему, мне стоило отказаться, вот только в этом случае люди Августа взяли бы весь мой регион в блокаду. Как я и ожидал, шпионы принца доложили тому о всех городских укреплениях и даже о части ловушек. Брат похвалил мою находчивость, смелость и готовность идти до конца, печального конца — как позже пояснил он.
Предателей и агентов в стенах Нивграда, служащих принцу, оказалось достаточно много — седьмая часть из названных им имён отлично показала себя при сражении с мятежниками, а так же в письменном виде показала свою благосклонность первому, и готовность в нужный час поднять мою тушку на вилы. Вот так люди ещё вчера клявшиеся мне в верности сами того не подозревая стали для меня врагами. Для брата они являлись обычными пешками, продав которые тот смог заручиться моим уважением и доверием. Август был честен, настолько, насколько позволяло ему его воинское сердце. Приходилось отвечать тем же.
Первый долго готовился к нашему сегодняшнему разговору, на любой мой аргумент отвечал быстро, чётко, раз за разом загоняя меня в тупик, выходом из которого было лишь принятие его стороны и отправка в приграничье.
— Август, ты же будущий император, так неужели у тебя нет достойного стратега на границе, зачем тебе я? Отсюда, из тыла я бы смог помочь снабжением, найти людей, ресурсы и прочее… — После окончания всех весомых аргументов принялся давить на жалость я.
— Есть, но ни один из них не относится к роду Мидчелов, не награждён пламенем великого отца, богоподобного императора, а значит, не достоин права взять на себя ответственность за целое царство. Карл, твои успехи в борьбе с мятежниками говорят сами за себя. Даже представить не могу сколько древних фалеантов и трактатов ты прочёл готовясь к своей первой битве, и не хочу, чтобы ты на этом останавливался, — хмуро и грубо отсёк Август. — Ты же мужчина Карл, а не чумная крыса, как тебя называют некоторые. Встань, выпрями спину и покажи нашим врагам на что способен. Все земли взятые тобой в боях против зорфов останутся твоими наделами, все пленные будут твоими рабами. Услышь меня брат, война, это золотая житница, и тебе, тому, в ком течёт кровь нашего отца, я готов предложить то, что никогда бы не предложил кому-либо другому. Всего то и нужно просто кивнуть, а после выставить из города семейство Бэгских. Младшую можешь оставить в качестве рабыни. Пусть покается в грехах своей семьи передо мной и живёт как жила. Я слышал, она нужна тебе зачем-то, так что это мой тебе подарок.
— А остальные? — уже зная ответ, всё же спросил я.
— Привяжут к лошадям и разорвут, а после, остатки велю отправить в столицу «герою Дункану». Не знаю, какие он там преследовал цели, но грехи его слишком велики. Гордость нации, гвардия его величества не должна была пасть от предательского удара в спину… — В словах Августа чувствовалась личная неприязнь к отцу Шарлотты. Я его понимал, ведь в моих глазах Дункан тоже не являлся таким уж положительным персонажем. Пытаясь усидеть сразу на двух стульях горец сильно просчитался, надеясь своим обещанием помочь в борьбе против второго принца, вымолить милость для своей семьи. Моё согласие прикрыть империю, пока Август занимается столицей, фактически означало смертный приговор для всех из года Бэгских.
— Пусть один из магов изменит Дункану и его семье лицо, а вместо их твои лошади порвут кого-нибудь другого. Заберём у старого герцога всё: земли, состояние, даже личность, в обмен на то, что сохраним жизнь ему и его девкам. Пусть служат мне на границе… — Заглянув брату в глаза, поджилками почувствовал его недовольство.
— Дункан может быть предателем… — Отказывая мне, покачал головой Август.
— Значит как на собаку надену ошейник и помещу на грудь рабское клеймо, а после, отправлю в авангарде отрабатывать свои долги перед родной империей, — холодно отозвался я.