Субару шагнул вглубь, но тут же остановился, ощутив под ногами какую-то непонятную субстанцию. Его кеды словно прилипли к полу, соприкоснувшись с чем-то вязким. Он приподнял ногу и провёл пальцем по подошве. Она оказалась покрыта какой-то липкой жижей, которая легко растягивалась между пальцами. Юношу инстинктивно передёрнуло. Он поднёс руку к носу, но затхлый воздух, которым было наполнено помещение, не дал разобрать, что же это такое. Попробовать на язык Субару, само собой, не решился.
С отвращением вытерев пальцы о стену, юноша, желая поскорее развеять страх от неопределённости, вытянул вперёд руку с лагмитом. Не успел он сделать и шага, как из тьмы вынырнуло «это».
Субару ахнул. Слабый свет кристалла выхватил из мрака чью-то руку, безвольно лежащую на полу.
Рука эта, ладонь которой была раскрыта, словно в надежде что-то схватить, к великому изумлению юноши, оканчивалась у локтя. Туловища, которое должно за ней последовать, не было.
Субару повел фонарём туда-сюда, выискивая недостающие части, и обнаружил в некотором отдалении ногу. Нога, в отличие от руки, была соединена с туловищем. Все остальные части тела тоже оставались на месте.
На полу лежал труп могучего старика с перерезанным от уха до уха горлом.
Из груди Субару вырвался сдавленный хрип. Конечности одеревенели, сознание помутилось, все мысли разом улетучились, оставив после себя лишь мёртвый вакуум.
Внезапно в темноте прозвучал чей-то голос:
— Ах, без свидетелей не обошлось. Ну что ж, ничего не поделаешь. Да, ничего не поделаешь.
Кажется, женский голос. Низкий и равнодушный. Субару показалось, что обладательница голоса находит в этой ситуации какое-то удовольствие. Он собрался было повернуть голову в сторону, откуда раздался голос, однако не успел…
— А-а-а!
Мощным ударом его отбросило к стене. Кристалл лагмита выпал из рук, глаза затопил мрак.
Но Субару в этот момент было вовсе не до кристалла.
— Ч-чёрт, как жжётся!..
Казалось, всё тело было охвачено адским пламенем. Жар испепелял Нацуки Субару дотла.
«Теперь мне точно крышка…»
Он осознал, что лежит, распростёршись ничком на голом полу. Силы оставили его, пальцы онемели. Был лишь огонь, сжигающий внутренности.
«Жжёт! Как сильно жжёт!..»
Вслед за жестоким приступом кашля из горла хлынула кровь. На губах выступила кровавая пена. Словно сквозь туман он видел обагрённые половицы.
«Вся эта кровь… моя?!»
Ошеломлённый её обилием, он протянул трясущуюся руку к животу в поисках источника испепеляющего жара и нащупал огромную рану. До него дошло, что это был за огонь: невыносимо жгучую боль причинял распоротый живот.
Другими словами, в этой партии ему поставили шах и мат. Мысли начали путаться и уплывать куда-то вдаль.
Вслед за ними исчез адский жар, ещё секунду назад заставлявший его корчиться в муках, исчезло отвратительное ощущение от прикосновения к собственным внутренностям. Осталось лишь тело, неспособное следовать за душой на тот свет.
Чёрные туфли нарушили кровавую гладь.
Рядом кто-то стоял. Судя по всему, убийца. Но он даже не подумал поднять голову и посмотреть в его лицо. Какая теперь разница.
«Лишь бы с ней всё было хорошо…»
— …бару?
Кажется, до его ушей донёсся чей-то звонкий, как колокольчик, голос. Да, он не ослышался. Узнав этот голос, он испытал облегчение.
«Ещё не всё пропало! Значит, она…»
Внезапно раздался крик, и в лужу крови рухнуло ещё одно тело. Совсем рядом с ним, едва не задев безвольно лежащую руку. Окровавленные пальцы с трудом дотянулись до бледной ладони, и он почувствовал слабое пожатие в ответ.
— Подожди… — прохрипел он, словно задавленный в схватке пёс, мечущийся в агонии. Ни жара, ни боли уже не было. Из последних сил пытаясь удержать ускользающее сознание, он выдавил: — Я… обязательно…
«…спасу тебя», — пронеслось в голове, и в следующий миг жизнь Нацуки Субару покинула его.
Глава 2
Запоздалое сопротивление
— Парень, ты чего? Уснул, что ли?
— А-а?..
Покупатель издал невнятный звук и посмотрел на хозяина лавки отсутствующим взглядом. Белёсый рубец на физиономии мужчины изогнулся дугой.
— Я говорю: чего рот разинул? Берёшь аблоко или нет?
— А-а?
— Аблоко! Сам же подошёл, сказал, есть охота. А у самого вдруг глаза остекленели, я аж перепугался! Ну так что, берёшь?