— Некогда мне с тобой спорить. Меня зовёт Пакки.
С этими словами Беатрис уверенно зашагала к двери.
— Э-эй, подожди! — голос Субару дрогнул. — Если ты сейчас уйдёшь...
— Можешь оставаться. Здесь тебе ничто не угрожает, мнится мне.
Когда Беатрис вышла, Субару вскочил на ноги и бросился к двери. Схватившись за ручку, он несколько секунд колебался.
— Что же там творится? А-а-а, к чёрту всё!!! — выругался он и рванул дверь на себя.
В его глаза сейчас же ударил яркий свет. Субару прикрыл лицо рукой и шагнул вперёд, к окну, выходящему в сад. За окном виднелось высокое небо, в котором сиял диск восходящего солнца.
Это было то самое утро, дожить до которого он столь страстно желал — утро пятого дня.
— Неужели... оно наступило? — прошептал Субару.
Не веря глазам, он подошёл к окну и распахнул створки. Свежий ветерок коснулся волос, в нос ударил пьянящий запах росистой травы.
Ноги подкосились, качнувшись к стене, он, потрясённый, медленно сполз на пол. Субару уже и не надеялся, он отчаялся, был совершенно измотан.
И вот он встречает пятое утро в особняке Розвааля!
У Субару вырвался нервный смешок:
— Ха-ха! Это что же получается? Хе-хе! Это же... Нет, это же... Ха-ха-ха...
Он сидел в коридоре, обхватив колени, и смеялся, как полоумный. Он уже распрощался с мыслью, что когда-нибудь доживёт до этого дня, однако вот же оно солнце долгожданного утра, сияющее прямо в лицо.
— Субару?
Эйфорию прервал раздавшийся рядом голос, похожий на звон серебряного колокольчика. Он повернул голову на зов и увидел Эмилию. Она стояла в нескольких шагах от него, живая и невредимая.
Они пережили эту ночь! От осознания данного факта его пронзила радостная дрожь.
Вот он — шанс осуществить заветное желание! Он познакомит её с деревенскими ребятишками, потом они вместе отправятся на цветочное поле, а потом...
— Эмилия?..
Она стояла, не шелохнувшись, и молча смотрела на Субару. Затем, будто опомнившись, бросилась к нему и с волнением в голосе спросила:
— Субару, где ты был?
— Ну, я просто...
— Я уже... Ладно, не важно. Пойдём со мной, — она схватила его за руку и, не дожидаясь ответа, потянула за собой.
— Куда мы идём? — растерянно пробормотал Субару. — Послушай, Эмилия-тан! Ты не представляешь, через что мне пришлось пройти, чтобы дожить до этого дня...
Он вгляделся в её озабоченное лицо, пытаясь подобрать правильные слова.
— Ты чем-то недовольна? Но ведь всё хорошо, разве нет? Ты же видишь — я жив и здоров, и ты тоже... Слушай, давай сходим в деревню?
Эмилия, ничего не говоря, молча шагала по коридору.
— Мне столько нужно рассказать тебе, столько сделать! Так много всего произошло, и я хочу, чтобы ты тоже знала об этом...
— Субару! — оборвала его девушка, и только сейчас он заметил, как дрожат её длинные ресницы.
Прямо как тогда, во время жестокой схватки на воровском складе.
— Да что случи...
Субару не успел задать вопрос. Утреннюю тишину особняка разорвал истошный вопль. Или, скорее, отчаянный плач. Надрывный, протяжный, наполненный горем, душераздирающий крик.
Они дошли до конца коридора и поднялись по лестнице на второй этаж западного крыла, туда, где располагались комнаты прислуги. Пройдя ещё с десяток шагов, Субару увидел...
— Розвааль...
У порога одной из комнат стоял эксцентричный хозяин особняка. Завидев Эмилию и Субару, он сощурил свои разноцветные глаза. Рядом с ним, опершись о стену, стояла Беатрис, на плече которой свернулся калачиком дымчатый кот.
— Внутри, — коротко сообщил Розвааль, предвосхитив вопросы Субару, и указал на открытую дверь.
Юноша обернулся к Эмилии. В фиалковых глазах девушки застыли слёзы. Она молча кивнула, и Субару, сделав глубокий вдох, переступил порог.
Его встретили исступлённые рыдания. Глаза Субару были широко открыты, словно в ожидании чего-то ужасного. И тут он увидел.
Это была комната, где царили безукоризненный порядок и чистота. Каждая деталь строгого минималистского интерьера занимала своё место, говоря об аккуратности и педантичности жильца. В центре комнаты стояла идеально застеленная кровать, на которой...
— А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а!.. — вновь раздался душераздирающий крик.
У кровати сидела Рам, из её глаз непрерывными ручьями текли слёзы.
На постели лежало бездыханное тело младшей сестры.
Голову заполнила звенящая пустота. Его словно ударили под дых. Уже в который раз перед глазами Субару разворачивалась ужасная трагедия. Глядя в мертвенно-бледное лицо Рем, на её закрытые глаза, которые уже никогда не откроются, он повторял про себя один и тот же вопрос: неужели этому не будет конца?