— Если бы это произошло в другой день и в другом месте, возможно, я бы оставил его в покое. Однако сегодня — особый случай. Он посмел надругаться над идеей нашего служения! И не только отказался извиниться, наглец оскорбил лично меня!
На плацу воцарилась мёртвая тишина.
— Я обвиняю его в том, что он попрал рыцарскую гордость!
— Да!
В этот момент по крепостному двору словно пролетел сильный порыв ветра, от которого заложило уши. Впрочем, на самом деле это зазвучали возгласы присутствующих.
Юлиус был представителем гвардейцев, а Субару нанёс им оскорбление, и теперь они собрались, чтобы посмотреть, чем кончится поединок.
— Сто к одному, на меня вряд ли кто поставит... Хоть плачь от подобной непопулярности, — пробормотал Субару.
Впервые в жизни такое множество людей было агрессивно настроено против него. Субару даже казалось, что гнев рыцарей клонит его к земле, заставляя колени сгибаться. Однако пульс оставался ровным, в руках и ногах ощущалась тяжесть, не дрожь. Но дело было не в том, что юноша покорился судьбе...
Субару так и не успел разобраться в своём душевном состоянии, когда Юлиус обратился к нему:
— Итак, прежде чем мы начнём, спрошу тебя ещё раз: намерен ли ты просить прощения за собственную грубость? Если принесёшь извинения, я прощу тебя.
— «За грубость»? Что-то не припомню ничего подобного... И как же я должен извиняться?
— Со слезами пасть ниц. Или, словно преданный пёс, кататься по земле и вилять хвостом. Что выбираешь?
— Пожалуй, ни то, ни другое не выглядит элегантно. Я отказываюсь.
Скорее всего, Юлиус и не надеялся, что Субару согласится. Он коротко кивнул, передал свой боевой меч стоящему рядом рыцарю и взял деревянный клинок.
— За такую наглость стоило бы зарубить тебя на месте. Но, к сожалению, ты являешься слугой госпожи Эмилии. Поэтому мы проведём схватку на деревянных мечах.
Юлиус бросил взгляд на Субару, желая удостовериться, что тот не против, и юноша махнул рукой, подтверждая своё согласие. Юлиус кивнул, не дожидаясь жеста, он понял всё по выражению лица.
— Итак, нашим секундантом будет Феррис.
— Да-да!
Юлиус посмотрел на стоящего в стороне Ферриса, который бодро махал ему рукой.
Было сложно понять, о чём тот думает, поскольку он очень легко согласился стать секундантом и, в отличие от Райнхарда, будто бы радовался предстоящему поединку.
— Ферри желает тебе удачи! Какие бы серьёзные раны ты ни получил, я тебя вылечу. Разумеется, если они не будут смертельными. Держись, Субарунчик!
— Почему ты говоришь об этом только мне? О нём не станешь беспокоиться?
— Ого, какой настрой! Господа, вы это слышали? — Феррис, обернулся к публике и взмахнул руками, словно дирижёр. Над плацем громыхнул дружный хохот гвардейцев — они от души потешались над безрассудством Субару.
Чувствуя спиной насмешливые взгляды, юноша сделал несколько шагов по направлению к Юлиусу. Взяв один из деревянных мечей, он покрепче сжал рукоять в ладони.
— Рад, что ты полон решимости. Итак, приступим, — провозгласил Юлиус начало боя.
Ощущая воцарившееся на плацу напряжение, словно мелкие электрические разряды на коже, Субару встал в стойку и на пробу махнул деревянным мечом.
— Стоп-стоп! Как-то он мне не подходит, — покрутив тренировочный снаряд в руке, пожаловался юноша.
— Правда? Не думаю, что мечи разные, но давай поменяемся.
— Прости. Я же современный парень, мне сложно пользоваться тем, что не ложится в руку.
Приняв с этими словами клинок Юлиуса, Субару протянул ему свой.
— Ой!
Не успел Юлиус взять меч в руки, как Субару разжал пальцы. Меч упал, и рыцарь потянулся за ним. До этого Юлиус стоял выпрямившись, а теперь наклонился и потерял преимущество в росте.
— Ха!
В этот самый момент Субару сделал выпад, взмахнув своим клинком снизу вверх, надеясь попасть в подбородок противника. Свободной левой рукой он швырнул в глаза Юлиусу горсть песка, который незаметно собрал во время разминки.
Не успев злорадно насладиться своей хитростью, Субару вдруг услышал у самого уха:
— Ты и правда лишён гордости! Легко, наверное, живётся таким бесстыдным людям!
И в тот же миг Субару почувствовал острую боль в солнечном сплетении.
Сильный удар в грудь отозвался во всём теле, ноги оторвались от земли, и через мгновение Субару рухнул лицом вниз. Во рту почувствовался песок и кровь, приступ тошноты подкатил к горлу, и сознание помутилось из-за невыносимой боли. Откуда-то издалека донеслись крики зрителей, обрадованных тем, что наглец жестоко наказан.