Субару, дрожа всем телом, вновь поднимался под пристальными взглядами. Подобрав валяющийся рядом деревянный меч и опершись на него, юноша встал на ноги.
Он вновь сплюнул сгусток крови.
Глядя на измученную фигуру, каждый из присутствующих понял: следующий раунд станет последним в этом бессмысленном противостоянии.
5
«Ещё один удар — и конец», — решил Субару в глубине души. По иронии судьбы его намерение совпало с выводом, к которому успела прийти публика, видя, как он избит. Однако юноша не обращал никакого внимания на взгляды окружающих.
На плацу были только он и Юлиус.
Если его ещё раз ударят, подняться не получится. Даже если Субару заденет противника мечом, это уже ничего не изменит.
Тогда почему же он не сдаётся? Зачем упрямится, если исход предрешён?
Юноша не знал ответа. Он даже не помнил, по какой причине начался этот бой. Он с ненавистью глядел заплывшими от побоев глазами на безупречного Юлиуса. Субару решил, что вложит все оставшиеся силы в последний удар и сломает переносицу этому отвратительному типу.
Каждый вдох отзывался в лёгких волной боли. Каждый выдох обжигал пересохший рот. Пользуясь этой болью как союзником, Субару удерживал сознание, готовое вот-вот отключиться, и, собрав последние силы, выжидал удачного момента.
Момента, когда Юлиус потеряет бдительность.
Больно, больно, больно, больно, больно, больно, больно, больно, больно, больно, больно, больно, больно, больно, больно, больно, больно, больно, больно, больно, больно, больно, больно, больно, больно, больно, больно, больно, больно, больно, больно, больно, больно, больно, больно, больно... умри!
Пересиливая раздирающую боль, Субару не упустил момент, когда взгляд Юлиуса дрогнул.
Юноша не слышал звуков. Он отбросил всё, вложив последние силы в свой меч.
Юлиус, отвлёкшись на мгновение, ещё не отреагировал. Но что завладело его вниманием? Едва живые клеточки мозга Субару не могли дать ответа, ведь все оставшиеся силы организма были направлены на этот последний удар.
Субару показалось, что он слышит голос.
В онемевшем, глухом мире, в котором не существовало ничего, кроме него самого и противника, которого должно одолеть.
— ...ру!
Он услышал голос. Чей-то голос. До ушей Субару донёсся чей-то голос.
Но его рассудок ушёл глубоко в себя; всё исчезло, забылось, утонуло в ненависти. Лишь это чувство, направленное на врага, стоящего перед ним, сейчас поддерживало юношу в сознании.
— ...бару!
Голос звучал всё отчётливее. Он начал понимать смысл слов. Как только юноша чётко услышит его, пути обратно уже не будет!
Поэтому Субару собрал все физические и душевные силы, словно пытаясь убежать от чего-то угрожающего.
— Субару!
— Шама-а-ак! — закричал юноша.
В тот самый момент, когда до него отчётливо донёсся серебряный голосок, Субару изо всех сил заорал, заглушая его.
Мгновенно возникло чёрное облако, покрывшее коричневатую землю плаца, и всё исчезло. Перед юношей разверзся мир забвения, и Субару понёсся сквозь него с криком. Он обрушил меч в тот момент, когда остатки помутившегося сознания подсказали: «Пора!»
Руки, занёсшие оружие до того, как всё поглотило чёрное облако, сработали сами, раньше, чем он успел сообразить, что происходит.
— Значит, это и есть твой козырь?!
В мире, в котором он ничего не видел, до ушей Субару вдруг донеслись отчётливые слова.
Чёрное облако рассеялось, и перед Субару, со свистом рассекая воздух, пронёсся деревянный меч, снова безжалостно швырнув его на землю.
— То, что ты можешь использовать Магию тени, удивительно. Признаю, впечатлил.
Слыша голос, доносящийся откуда-то сверху, юноша чувствовал не боль, а удивление. Распластавшись на земле и глядя в небо, Субару осознал, что ему не осталось ничего другого, как принять реальность такой, какая она есть.
— Однако твой уровень владения магией слишком низок. Вряд ли она подействует на кого-то. Разве что на человека, который ещё слабее, или на неразумного зверя. Не только против меня, но и против любого из гвардейцев это не сработает, — вещал голос, словно подтверждая, что пора признать поражение.
А он-то думал переломить ситуацию. Надеялся, что даже такой, как он, способен хоть на что-то...
— Ты слаб и безнадёжен. Тебе не место рядом с ней.
Субару из последних сил противился, он ни за что не мог принять их — слова, отрицающие самый смысл его существования. Мотая головой и страдая от бессильного желания затолкать их обратно в глотку противнику, Субару попытался поднять запухшие веки.