— В чём дело? Ты говоришь так, будто тебя это напрягает-мяу.
— Не бери в голову. Просто минутка самоуничижения. Ох, плохо мне что-то...
Голова шла кругом, но Субару держался. С тех пор как он поселился в доме Круш и Феррис занялся его лечением, прошло три дня, но он так и не привык к этим процедурам. В первый день его вообще вырвало прямо на месте.
— Ну, то не твоя вина. Очень уж много-мяу грязи накопилось в твоём «шланге», пришлось пробивать напрямую. Ты тогда напоминал ходячий труп. На тебе живого места не было: ни внутри, ни снаружи...
— Тебя, смотрю, хлебом не корми, дай ткнуть человека в самое больное место!
Юноша старался не показывать вида, но Феррис считывал чувства пациента по малейшим движениям тела, и это раздражало. То, с какой уверенностью маг воды бередил душу Субару, было ещё больнее, чем неосознанные попытки Райнхарда содрать корку с его сердечной раны.
— Чувствую, Субарунчик задумался о мести. Так вот зачем он берёт уроки у старика Вилли, р-мяу!
— Может, хватит тыкать в такое чувствительное для мужчины место? Даже ты должен понимать, каково мне... Ты ведь знаешь, о чём я?
— Ещё бы! Я тоже хотел стать сильным! И мне тоже пришлось пройти через это... Правда, все те сумасбродства уже позади. — Голос Ферриса слегка дрогнул, и от обсуждений женоподобной стороны своей сущности он ловко уклонился.
Субару слегка удивился, ведь такого Ферриса он ещё не видел. Даже у столь самоуверенных личностей тоже, оказывается, случались моменты ошибок и заблуждений...
Получается, когда он в конце концов обнаружил у себя задатки мага, то сошёл с пути боевых искусств. А что Субару? Чем он мог бы гордиться? И если повод для гордости будет найден, избавит ли это от удушающего чувства собственной никчёмности?
— Та-ак что-о... тебе, наверно, лучше и не помышлять о такой мрачной штуке, как месть. Не хочется это говорить, но... если вздумаешь кому-нибудь отомстить, то сам погибнешь, р-мяу.
— Знаю, — буркнул Субару.
В стычке с Юлиусом ему досталось так сильно, что не передать словами. И всё-таки Субару понимал: Юлиус пожалел его. Иначе как объяснить, что он не забил юношу до смерти?
И теперь Субару нужно было не только излечить телесные раны. Он безнадёжно уступал Юлиусу и, когда понял это, напросился в ученики к Вильгельму. Конечно, нечего было и мечтать, что за пару тренировок он сократит этот огромный разрыв, но всё-таки...
— Почему бы Субарунчику немного не перевести дух? — сказал Феррис, не дав Субару сказать хоть слово в своё оправдание. — Ты столько натерпелся, что сам на себя не похож. Никто и слова не скажет, если поваляешься в постели под предлогом лечения. Разве от кого-то убудет, если ты позволишь телу и уму расслабиться, р-мяу?
В его манере речи не было ни грамма сочувствия, и это слегка нервировало, однако Субару сейчас находился в таком состоянии, что предложение Ферриса показалось ему весьма заманчивым. Раньше подобный разговор всколыхнул бы в нём бурю протеста, но теперь в сердце что-то дрогнуло... Вдруг послышался чей-то негромкий голос:
— Господин Феликс, прошу вас, не морочьте Субару голову.
Субару вздрогнул и обернулся. На пороге стояла Рем. Как всегда, её лицо не выражало никаких эмоций. Выглядела она так, словно и не переодевалась: на ней было то же самое платье, что и во время прогулки по городу. Уловив во взгляде Субару недоумение, Рем аккуратно приподняла подол юбки и объяснила:
— Я сменила костюм горничной для прогулок на костюм горничной для походов в гости.
— А, понятно. Ты всегда отвечаешь, не дав мне даже задать вопрос.
— Да, — подтвердила Рем. — Когда я с тобой, мне хочется выглядеть свеженькой.
— Ну, я рад, конечно, только ты говоришь так, будто речь о свежих овощах...
Пропустив замечание Субару мимо ушей, Рем обратилась к Феррису:
— Благодарю вас за то, что вы каждый день занимаетесь лечением Субару. И всё же, прошу, перестаньте его совращать. Вы злоупотребляете своим положением.
— Совращать?! — на губах Ферриса возникла лукавая улыбка. — Что вы, мне дорога моя репутация-мяу. Говорю честь по чести: я предложил это исключительно потому, что беспокоюсь о здоровье Субарунчика! — С этими словами он вновь прильнул к спине пациента, и в ту же секунду юношу захлестнула энергетическая волна.
Выдержать такой поток маны Субару был не в состоянии. В глазах потемнело, но...
— Господин Феликс, воздержитесь от своих выходок. Шутить нужно в меру.
...Мягкий толчок привёл его в чувство.
Субару вздрогнул и очнулся. Взгляд упёрся в белоснежную материю. Присмотревшись, он обнаружил, что лицо крепко прижато к знакомому платью, а голова покоится в объятиях Рем.