— Договора?..
— Да, договора. Мы с Эмилией заключили договор. Я пустила тебя в дом в обмен на определённое вознаграждение. Но...
Круш вдруг умолкла и приложила руку к груди.
— Договор был заключён до начала королевских выборов, — продолжила она. — Сейчас ситуация изменилась. Поскольку отныне Эмилия — моя политическая соперница, я должна быть очень осторожной, имея дело с её сторонниками. То же самое касается договора о твоём лечении. С началом королевских выборов обстоятельства изменились, и я не обязана соблюдать условия договора, который был заключён прежде.
«Договор, договор...» — раз за разом повторяла Круш, и, слыша это, Субару вспомнил о «договорённости», которая была между ним и Эмилией. В памяти всплыл момент расставания, и снова ужасно защемило в груди.
— Как только ты покинешь этот дом, я буду считать, что условия договора нарушены. В конце концов, мы с Эмилией враги, пусть даже между нами и нет открытой неприязни.
Происходящее никак не укладывалось в голове! По сути, Круш объявила войну.
Субару понимал, что официально Круш и её сторонники являются его врагами. Ещё недавно он сам говорил об этом Рем, когда осознал, как беспечно проводит здесь время, и пообещал девушке впредь быть осторожнее.
Тем не менее понимания было недостаточно. Он всё ещё не осознавал до конца тот факт, что девушка, сидящая на против, была могущественным противником, который стоял на пути Эмилии и его самого.
— А я думал, мы станем друзьями... Как же я заблуждался!..
Повисла пауза.
— В тот вечер, — продолжил Субару, — когда мы сидели на балконе и болтали, вы сказали: «Ты должен сделать всё возможное...» Какой же я глупец — поверил врагу! Конечно, лучше прикинуться дурачком и ввести соперника в заблуждение...
В душе Субару возникло смутное ощущение ненужности — как тогда, на церемонии открытия выборов. И одновременно — ощущение, что его предали. Воспоминания о недавних посиделках на балконе стали далёкими и тусклыми. Ведь тогда Круш внушала Субару, что он должен сделать всё, на что способен.
А теперь она встаёт на его пути. Разве это не предательство?!
— Короче, вы желаете меня задержать, потому что у вас будут неприятности, если я помогу Эмилии?
— Хотелось бы избежать недопонимания-мяу... — подал голос Феррис, который, видимо, устал молча наблюдать за происходящим.
Под угрожающим взглядом рыцаря Субару не смог выдавить ни слова.
— Госпожа Круш вовсе не желает тебе зла. Совсем наоборот. Ради бога, идите спасайте госпожу Эмилию, нам от этого ни горячо ни холодно, р-мяу.
— Феррис, довольно!
— Не-ет, госпожа Круш, я скажу! — Феррис не отрываясь сверлил глазами Субару. — Такое ма-аленькое недопонимание может плохо кончиться, так что кто-нибудь должен объяснить юноше, что к чему. Иди, Субарунчик, иди, но имей в виду: это ничего не изменит. Думаешь, ты поступаешь правильно? И договор пропадёт напрасно, а ведь госпожа Эмилия чем-то поступилась, заключая его. Неужели ты до сих пор не понял? После того позора в королевском замке? Мало тебя Юлиус обработал на плацу? Неужели не ясно: лучше вести себя тихо, спокойно наблюдать за развитием событий и сосредоточиться на своём здоровье?
Слова Ферриса стали последней каплей. Субару даже почудилось, будто он услышал громкий треск. И когда понял, что это лопнуло его терпение, юношу охватила такая ярость, что он чуть не прокусил насквозь губу.
Довольно унижений! В груди вспыхнуло пламя негодования. Он доверился, но оказался обманут.
И этой вспышки гнева оказалось более чем достаточно.
— Решено! Я возвращаюсь в особняк, к Эмилии. Благодарю за гостеприимство.
— Субару! — умоляюще воскликнула Рем.
Но он остановил девушку жестом и, поднявшись с дивана, посмотрел сверху вниз на Круш. Герцогиня сидела, скрестив руки и закрыв глаза. Субару не знал, о чём она сейчас думает. Стоящий рядом Феррис тяжело вздохнул.
— Никакого уважения к другим... — сказал он, брезгливо поморщившись. — Разве настоящему мужчине не до́лжно прислушиваться к советам, которые ему дают?
— Благодаря твоим советам я и принял это решение. Так что спасибо.
Феррис не стал отвечать на явный сарказм в свой адрес. И тут заговорила Круш. Она высвободила руки и, подняв глаза на Субару, обратилась к нему:
— Субару Нацуки. К сожалению, все драконьи экипажи для дальних поездок заняты. Осталось лишь два вида драконов: грузовой, он слишком медлителен, и дракон для средних дистанций, которого по дороге придётся заменить.