Субару жалобно всхлипнул. Ему было страшно. По-настоящему жутко. Он не хотел думать, что этот ужас коснулся и особняка. Стоило лишь допустить такую мысль, не то что высказать вслух, и она могла воплотиться в реальности. Именно это и пугало его.
Субару замотал головой в попытке унять разыгравшееся воображение. Но, однажды возникнув, эта страшная мысль прицепилась к нему, как пиявка, и принялась вертеться в голове, не желая уходить. И тогда, чтобы наконец избавиться от неё, Субару прибегнул к самому недостойному средству. Если всего одна неосторожная мысль, высказанная вслух, может подставить под удар её, тогда уж лучше...
— Что... с Рем?... Что случилось... с ней?..
Рем должна была добраться сюда раньше него. Рем, которая беспокоилась за него, обнимала его, не хотела видеть в нём никаких недостатков и всё же... предала его. В глубине души Субару понимал, зачем зовёт её по имени. Понимал и тем не менее делал вид, что беспокоится о её судьбе, обманывая себя самого.
— Если Рем вернулась, она не могла пройти мимо того, что случилось в деревне...
...Оправдания. Даже здесь, где не было ни единой живой души, он продолжал искать жалкие оправдания. Как низко! Как подло! Он не хотел этого понимать, но всё же понимал. Ни в коем случае нельзя думать, что он может потерять ту, которую любит. Иначе его сердце разорвётся от горя. Лучше принести в жертву другую...
Субару продолжал обманывать себя и прикидывался, что не понимает всю низость подобных мыслей. Он чувствовал, как девушка с голубыми волосами — улыбка, тепло объятий, голос, зовущий его по имени, — уплывает, становится далёкой.
— Вот так. Потому что Рем... Рем...
На заплетающихся, ослабевших ногах он побрёл к особняку. Не желая больше видеть ни бездыханное тело Петры, ни мёртвых селян. Впереди по-прежнему ждала неизвестность. Он боялся осознать произошедшее, хотя и понимал, что обязан сделать это. Юноше не хватало смелости, чтобы броситься вперёд и поскорее всё выяснить.
Снова и снова повторяя имя Рем, которое теперь осталось единственным спасением для его трусливой душонки, Субару медленно, еле-еле перебирая ногами, поднялся по склону и побрёл к видневшемуся впереди поместью.
Рем лежала мёртвой в саду.
7
Сад, в котором Субару не раз наблюдал начало одного и того же дня, превратился в настоящий ад.
Небольшие клумбы, засаженные красивейшими цветами, были вытоптаны, стройные ряды окружавших особняк деревьев повалены и сломаны. На зелёной лужайке, истекая тёмной кровью, валялось несколько мертвецов в чёрных балахонах, сквозь прорехи в которых виднелись бездыханные тела. Обошлись с этими людьми невероятно жестоко: трупы оказались изуродованы до неузнаваемости. Степень жестокости превосходила даже виденное Субару в Эрлхэме. Ужасные зверства совершались с демонической яростью.
Орудие убийства — окровавленный железный шар, соединённый длинной цепью с рукоятью, — валялось на земле посреди сада. Уничтожив нескольких противников, оно, должно быть, в самый разгар битвы выскользнуло из рук хозяина. Наверняка моргенштерну было обидно, что он не показал всё, на что способен...
Демоницей же, которая вела смертельный бой, орудуя шипастым шаром, оказалась...
— Рем...
Но той, за которой он так спешил, здесь уже не было...
Рем лежала ничком поблизости от зловещего шара. Её униформа была перепачкана ярко-красным. Земля, пропитанная кровью, свидетельствовала о последних героических минутах девушки.
Множество трупов, разбросанных по саду, говорило об одном: Рем билась до последнего. Она сражалась со злодеями, которые устроили резню в деревне, а затем вонзили своё ядовитое жало в особняк. Рем не жалела себя, не обращала внимания на раны, уничтожила не мало врагов и погибла.
О чём они думали, чёрные фигуры, убивая её? Ну почему это произошло именно с ней? Почему? Почему? Почему?..
Что убийцы знали о Рем? Ведь Рем была такой старательной, усердной, заботливой, пусть даже и принимала поспешные решения. Она была так добра к Субару и баловала его, хотя порой проявляла строгость. Когда юноше было грустно, она непременно вставала на его сторону. Пусть даже и оставила в конце... Рем очень любила свою сестру, а себя ненавидела, но в какой-то момент начала ценить и себя. И вот когда девушка наконец перестала убеждать всех, что является лишь жалким подобием своей сестры, и только-только начала жить собственной жизнью...