Не спуская с неразумного просителя грозного взгляда, герцогиня снова подняла указательный палец и продолжила:
— Объясняя свой отказ, я сказала «во-первых». У меня есть ещё одна причина, которая должна поставить точку.
Итак, была ещё одна причина, по которой Круш оставалась глуха к мольбам Субару и равнодушна к судьбе Эмилии...
— Вторая причина заключается в том, что истории не хватает убедительности!
Эти слова перевернули с ног на голову всё, о чём Круш говорила до сих пор. Они ударили Субару, словно электрический разряд.
— Чт... что?..
— Культ Ведьмы? Да, вполне возможно, что они зашевелились. Их идеи и прежние проделки позволяют сделать такое предположение. Однако проблема в другом.
— В другом?..
— Откуда тебе известно точное место и время следующей атаки?
Круш ткнула в Субару пальцем. Её ледяной, как сталь клинка, голос продолжал:
— Адепты Культа тщательно оберегают свою тайну, и узнать о них что-либо практически невозможно. Тот факт, что они существуют уже сотни лет, несмотря на вред, который успели причинить, говорит сам за себя. Так откуда же ты узнал подробности о дурных намерениях шайки?
— Но вы же... вы же ничего об этом...
— Не считала необходимым. Тебя не удовлетворили мои доводы, поэтому теперь я прошу предоставить аргументы, которые смогли бы меня переубедить. Если ты не в состоянии это сделать, напрашивается только один вывод...
Субару молчал, и Круш высказала свою догадку, произнеся каждое слово медленно и отчётливо:
— А если тебе это известно потому, что ты сам принадлежишь к Культу Ведьмы?
— Что за бред!!!
Сдерживать гнев больше не было сил, и он выплеснулся наружу непроизвольным криком. Но поток иссяк, только успев начаться. И самообладание Субару тут оказалось ни при чём. Дело было в девушке, которая всё это время молча слушала беседу Субару и Круш. Юноша затих потому, что ощутил, как вокруг Рем сгущается недобрый, жутковатый дух.
— Госпожа Круш, не шутите так больше! — проговорила она словно не своим голосом и почтительно склонила голову. — Субару никак не может являться членом Культа Ведьмы!
— Разве? Субару Нацуки не желает поведать нам об источнике своих знаний, поэтому остаётся предполагать, что он с ними заодно. Такой вывод тебе не кажется естественным?
— Не кажется, — чуть помедлив, ответила Рем.
Заметила ли Круш эту секундную заминку? Рем чувствовала исходящий от Субару запах Ведьмы. Девушка поняла, что Круш пытается подловить её, и вовремя остановилась, чтобы не сболтнуть лишнего.
— Как бы то ни было, я не склонна доверять Субару и потому ничем не помогу Эмилии. Впрочем, сдаётся мне, ему никто и не давал полномочий проводить подобные переговоры.
Субару напрягся.
— Несколько минут назад я сказала, что на твоих плечах лежит ответственность за политическую судьбу Эмилии. В действительности это не так. Сейчас от тебя не зависит ровным счётом ничего.
Круш была права. Никто не просил его искать помощи. Возомнив себя защитником, Субару сел в лужу. Замечание герцогини острым лезвием вонзилось в него и порезало на куски беззащитное сердце.
— Сейчас ты не в силах меня уговорить. Ты сам нуждаешься в защите, потому ты и явился сюда, как беспомощное дитя.
Расчётливая и властная герцогиня не проявила ни капли сострадания.
5
Ледяной голос и холодный взгляд Круш разрывали его на части. Субару молчал, подрагивая. Он и сам не знал от чего: то ли от гнева, то ли от горя. Было невозможно разобраться в бурлящей мешанине чувств.
— Нет... Я правда... хотел... их всех...
Круш неправа. Считать, что им движет ненависть к Культу, — огромная ошибка. Его чувствами всегда руководило желание помочь другим, разве нет?
Тем не менее Субару не издал больше ни звука.
— В то, во что не веришь сам, не поверят и другие. В твоих глазах я вижу огонь. Безумие? Желание убить? Замечаешь ли ты это, Субару Нацуки? — В суровом взгляде Круш мелькнула жалость. — И это продолжается с тех пор, как ты вернулся в мой особняк.
Субару машинально поднёс руку к глазам, словно хотел нащупать там огонь, о котором говорила Круш. И этот жест служил доказательством того, что герцогиня права.
— Твоя одержимость Культом Ведьмы мне не ясна. Они многим испортили жизнь. Возможно, и тебе. Возможно, твои гнев и ненависть оправданы. Однако к делу это никоим образом не относится.
— Да, я ненавижу их, и что с того?! Они... от них же один вред! Разве не лучше уничтожить всех до единого? Да, я действительно так думаю! Но это не повод выпроваживать меня вон и бросать людей на произвол судьбы!