доверительно произнесла:
— Дорогуша, прежде чем выходить на работу, тебе необходимо наносить макияж.
Слишком заметно, что ты устала.
Это прозвучало как достаточно жёсткая критика — больше чем Лорен могла
вытерпеть. Она ответила раздражённо и сухо:
— О декоративных элементах уже позаботилась ты. Я всего лишь работаю в
гардеробе.
Аида откинула назад голову, демонстрируя элегантный изгиб шеи, и разразилась
трелью смеха, притягивая к себе пожирающие мужские взгляды.
— Дорогуша, я в курсе. Но ты будешь привлекательнее, если нанесёшь немного
губной помады и подводку для глаз.
Лорен повернулась к ней спиной, она не хотела больше слушать болтовню Аиды. А
ненависть к ней не испытывала только потому, что виделись они лишь несколько часов в
месяц.
— И ты должна надеть платье, в котором не будешь похожа на одетую швабру, —
настаивала женщина, — что-нибудь короткое и яркое, с обувью на высоком каблуке, чтобы
выглядеть выше.
С серьёзным и сосредоточенным видом Аида принялась её изучать, словно Лорен —
манекен в витрине, который необходимо одеть.
— Аида, повторяю тебе, я здесь работаю. И не могу носить каблуки, потому что одна
коленная чашечка у меня раздроблена, пройдёт плюс-минус пять минут, прежде чем закричу
от боли.
Аида нахмурилась.
— Ах, мне жаль. Разве ты не можешь сделать операцию? — с участием
поинтересовалась она, выглядя заинтересованной.
Лорен покачал головой.
— Слишком дорого, и у меня нет медицинской страховки.
Размышляя, Аида закрыла глаза.
— Если хочешь заработать лишний доллар, могу тебе помочь.
Лорен замерла.
— Аида, без обид, но я никогда не продам своё тело.
Эта фраза спровоцировала у женщины новый взрыв смеха, на этот раз тише и
спокойнее.
— Без обид Лорен, — Аида показала воздушные кавычки, — но у тебя нет
подходящих данных для такого рода работы. Мужчинам нравится трогать плоть, а не кости.
— Она улыбнулась с выражением циничного злорадства.
— С плотью или нет, я бы никогда этим не занималась. Не смогу баловаться с... с...
штукой незнакомого мужчины.
На этот раз смех Аиды походил на неконтролируемый рёв, настолько сильный, что ей
пришлось спрятаться за вешалкой и ухватиться за живот.
Пытаясь её игнорировать, Лорен продолжала принимать верхнюю одежду и выдавать
номерки клиентам. Этот вечер приблизил её опасно близко к чувству ненависти. В зеркале
сумочки Аида проверила косметику на лице, переживая, что смех испортил макияж, вероятно, стоивший сотни долларов, и повернулась к Лорен.
— Ох, милая, ты даже не можешь назвать его! Член, пенис, писюн. Знаешь, мужчинам
нравится, когда это произносят вслух. Как ты умудряешься оставаться такой наивной? Боже
мой, тебе двадцать лет, и ты живёшь в Лос-Анджелесе!
Лорен глубоко вздохнула, пытаясь успокоить дрожь в руках и сердцебиение.
— Аида, я не должна ничего тебе объяснять, но скажу: моё детство не было
безмятежным. Я забочусь о брате, и у меня куча счетов к оплате.
Аида стала серьёзной и посмотрела с жёсткостью, удивившей Лорен.
— Милочка, думаешь моя жизнь — лёгкая прогулка? Просто в какой-то момент я
выбрала самый быстрый и прибыльный путь, вот и всё. — А потом, за мгновение, она вновь
превратилась в улыбающуюся и уверенную в себе женщину. — Я предлагаю тебе работу
официантки в фирме, которая занимается вечеринками на виллах в Беверли-Хиллс и
окрестностях. Я знакома с владельцем «Саваж-кейтеринг».
Лорен растерялась; Аида на самом деле хотела помочь.
— О Боже, Аида, прости меня, я…
Женщина приняла извинения жестом.
— Проехали. Понимаю, ты сложила два и два, но можешь быть спокойна.
Единственная особенность этого контракта заключается в том, что нужно подписать очень
строгое соглашение о конфиденциальности. Всё, что увидишь и услышишь на одной из этих
вечеринок, не должно получить огласку. — Она пригвоздила Лорен железным взглядом. —
Если появится слово или фотография, тебе сделают задницу такой большой, что не сможешь
сидеть всю оставшуюся жизнь. Нехватка денег станет последней из твоих проблем.
Лорен улыбнулась; её не интересовали знаменитости, но возможность лишнего
заработка облегчила бы жизнь.
— Спасибо Аида, можешь быть уверена, я никогда ничего не расскажу. И буду рада
принять твоё предложение, по крайней мере попробовать, правда, у меня всегда возникает