контролировал. Достаточно одного глотка пива, чтобы вызвать злоупотребление; разочарования, чтобы бросить его в объятия стайки шлюх; неудачи, чтобы заставить
накачаться кокаином.
«Подавляющее большинство в мире снаружи даже не знают, что я существую. Те
немногие, кто восхищается мной в фильмах, когда покидают зал продолжают свою жизнь, позабыв обо мне. Я существую для них экранное время, пока шелестит журнал сплетен, несколько секунд рекламы. Потом они обо мне забывают. Лорен права — я никому не нужен.
Образ, метеор, сексуальный сон длиной в несколько мгновений. Затем я исчезаю из их
сознания, становлюсь прозрачным, пустым местом».
Чего он хотел на самом деле? Если бы он мог призвать джина из «Аладдина», какие
три желания просил бы исполнить? Искусство или успех? Обожающую толпу или
восхваление критиков? Вечную молодость или очарование зрелого возраста? Джей Кей не
умел решать, привык брать всё и ни от чего не отказываться. Всё казалось незаменимым
перед излучающей свет волшебной лампой, которую он представлял парящей в воздухе, провокационной и хитрой. Почему только три желания, чёрт возьми? Почему Джей Кей не
мог получить от жизни всё?
«Тогда лучше ничего», — сердито решил он, презрительным жестом отпихивая
джинна прочь. И почти сразу раскаялся, стал искать лампу повсюду в комнате и, не найдя, отчаялся, расстраиваясь до слёз.
— Прощение, прощение. Только одно, прошу тебя, одно желание. Для всего
остального мне не нужна твоя помощь, только для этого. Желаю Лорен. Хочу быть с ней всю
жизнь. Я сделал ей так больно, Боже мой!
Медсестра, которая пришла продолжить терапию, обнаружила Даниэля свернувшимся
калачиком на боку, дрожащим от непрерывных рыданий, которые он всё никак не мог унять.
Она вызвала дежурного врача и Джей Кею ввели успокоительное.
Шаги Бетт, какими лёгкими и изящными они бы ни были, эхом отдавались в тихих
коридорах клиники. Рядом с ней шёл врач и говорил тихо, но авторитетно и
профессионально, с проникнутым почтением тоном.
— Адвокат, ситуация меняется. Пациент находится вне опасности для жизни, но
высок риск рецидива, если в ближайшее время он не пройдёт специальную программу от
своих зависимостей. А наша клиника для этого не оборудована.
— Не могли бы вы рекомендовать мне надёжные места для возможного курса
реабилитации? Сейчас клиники размножаются, как грибы, трудно сориентироваться среди
множества предложений.
— Конечно, у нас есть связи с центрами с передовым опытом. Простите меня, если
настаиваю, но прежде всего, необходимо убедиться в полном сотрудничестве пациента. Чем
скорее он сделает это шаг, тем лучше. В идеале Джей Кей вообще не должен возвращаться в
своё окружение, которое вновь может привести к искушению. Особенно в такой деликатный
момент.
Бетт остановилась, вопросительно глядя на доктора.
— Вот… мы заметили, он впадает в серьезную депрессивную фазу. Такое было
предсказуемо, но поэтому не менее рискованно. Его состояние заставляет нас опасаться не
только возобновления злоупотреблений, но и какого-нибудь серьёзного акта саморазрушения.
Тем более это человек, простите меня, у которого нет прочной семьи и социальных связей, на
которые можно было бы опереться.
— Я поговорю с ним сегодня же. Но сначала мне нужно сделать важный звонок. Не
могли бы вы указать мне комнату, в которой я могу полчаса поговорить конфиденциально?
— Охотно уступлю вам свой кабинет. Сегодня утром я на отделении, и у меня нет
амбулаторного приёма. Я провожу вас, заодно оставлю координаты специализированных
структур для реабилитации.
— Бетт-Бетт, почему ты не позволила мне в то утро сыграть в ящик?
Она молча вошла в палату, думая, что Даниэль отдыхает. Но он не спал, хотя лежал с
закрытыми глазами. О присутствии Бетт он догадался по её обожаемому парфюму —
итальянскому аромату ручной работы, который доставляли из Рима, в хорошо защищённых
охлаждаемых контейнерах.
— Потому что у меня есть своя деонтология. Это стало бы неоказанием первой
помощи и потом, ты до сих пор должен мне слишком много денег.
— У адвокатов нет деонтологии.
— Когда дело доходит до их собственных гонораров, — она есть.
Даниэль сделал неопределенный жест рукой, как бы показывая, что опять всё
вращается вокруг денег.
— Врачи говорят, ты восстановился достаточно хорошо.