волны, доходившие до неё в чувственной ласке. Лорен ощущала, как тело наполняется
оцепенением, скрывающим опасность, хотя и не понимала почему. Ей хотелось двигаться, выбраться из воды и отдалиться от этих волн, которые становились всё выше и выше и
обрушиваясь, с каждым разом били всё сильнее. За мгновение до того, как погрузиться в
беспамятство, она подумала: сон настолько яркий, что казался реальностью (она даже
чувствовала мокрыми ноги).
— Проснись, Лу! Очнись, мать твою! — Голос Кларка доносился откуда-то из тёмного
угла, где она пряталась.
Лорен с трудом открыла глаза, чувствуя сильный холод; затем моргнула, глядя в лицо
брата. Она не понимала, по какой причине он сжимает ей плечи, почему на его лице такое
обеспокоенное выражение.
— Вставай! Давай, давай... — Команду ослабляла истерическая нота, звучавшая в
последнем слове.
Лорен обняла себя. К груди быстро поднимался мороз, обволакивающий её ноги, заставляя дрожать. Тут она проснулась окончательно.
— Что происходит? — пробормотала хриплым невнятным голосом, пытаясь
приподняться на локтях.
Кларк помог ей выпрямить спину и только тогда Лорен оглядела ноги, испытав шок.
— Но что такое...
Дыхание застыло в горле, а первобытный ужас швырнул её в никогда не
испытываемую панику. Пижамные штаны были пропитаны кровью до середины бёдер, кровью был перепачкан и диван.
— Лорен, это не могут быть месячные. — Кларк прыгал взглядом с ног на лицо
Лорен, ища подтверждения или опровержения в её взгляде. — Нам нужно в больницу, ты
истекаешь кровью... Бля, слишком много крови!
От потрясения Лорен не могла не то чтобы ответить, а у неё не получалось даже
связно мыслить. Кларк помог ей опустить ноги на пол, надел шлёпанцы и, наконец, поставил, придерживая за руки.
— Лу, я возьму куртку и отвезу тебя в больницу, хорошо? Как ты себя чувствуешь?
«Плохо, вся эта кровь не может принести ребёнку пользу».
Она ничего не ответила, продолжая с вытаращенными глазами смотреть на
увеличивающееся красное пятно.
Кларк взял куртку, одел на Лорен и на руках отнёс до машины. Интенсивность
движения ночью была небольшой, и поездка в больницу прошла быстро. Они не обменялись
ни словом. Кларк был слишком сосредоточен на вождении, а Лорен куталась в куртку — её
тело сотрясали холодный озноб и всё более сильные судороги, кусавшие низ живота.
Прислонившись лбом к окну, она устремила взгляд на город, который проносился рядом с
ними: лимузин, старый «Понтиак», прохожие на тротуарах, наркодилеры на углах улиц, разбитые уличные фонари, красочные граффити, изображающие мадонн и прославляющие
банды. Лос-Анджелес продолжал жить дальше, безразличный к её драме, как к любой
другой, не обращая внимание на боль, которая распространялась от живота к сердцу, разрывая плоть и заставляя истекать кровью надежду.
Быстрым жестом она вытерла слёзы, последовавшие за осознанием: ребёнка больше
нет. Кларк ничего не замечал или предпочитал делать вид, что не видит. Когда добрались до
больницы, он припарковался перед входом и окликнул охранника, чтобы предупредить о
чрезвычайной ситуации. Кларк побежал открывать дверь и с деликатностью, не
соответствовавшей его размерам, поднял и пересадил Лорен в инвалидную коляску, которую
подкатила медсестра.
— Я не оставлю тебя, Лу, лишь поставлю на парковку машину и приду, — прошептал
он ей в волосы приласкав.
Всё, что произошло после, воспринималось Лорен, как фильм, в котором играл кто-то
другой.
Убедившись, что жизни девушки не угрожает опасность, Лорен госпитализировали в
гинекологическое отделение, где её вымыли и вручили белую ночнушку, с завязками на
спине. Дежурный доктор задала ей ряд вопросов, пристально глядя на неё, когда Лорен
призналась, что не наблюдалась у гинеколога и не сдавала анализ крови.
— Лорен, вы понимаете какому подвергались риску?
Было что-то вроде насмешки от своевременности Кларка, он вошёл в палату как раз в
этот момент.
— Какая опасность? — спросил парень, наморщив лоб.
— Вы отец ребёнка? — Доктор заметила его шок и ей хватило такта отвернуться, как
только поняла свою оплошность.
— Какой ребёнок? — Кларк побледнел, уставившись на Лорен в поисках ответа.
— Кларк...
— Оставлю вас поговорить наедине. Если понадоблюсь, я снаружи.
Доктор удалилась, оставив дверь приоткрытой.