конкретной ситуации. Он находится в тайном месте и лечится. Он не может иметь контактов
с внешним миром; ему придётся много работать над собой, чтобы вернуться к тому мужчине, кем когда-то был.
Лорен высвободила руки и стала играть с прядью волос, поглощённая изучением
цветочных мотивов персидского ковра.
— Надеюсь, он это сделает.
— Могу я быть честной? — воскликнула Бетт, привлекая всё её внимание.
Лорен кивнула.
— Даниэль — актёр, и, как и у всех артистов, у него огромное эго. Никто не может с
уверенностью утверждать, что он излечится от зависимостей, и будет ли он снова вас искать, вернувшись в свой мир.
Лорен нахмурила лоб.
— Что вы хотите сказать?
— Вы стали связующим звеном между жизнью с зависимостями и свободной от них.
Вы оказались в нужном месте в нужное время, чтобы вызвать серьёзные перемены, но это не
значит, что Даниэль вас любит или вернётся к вам. На данный момент то, что произойдёт в
будущем, совершенно непредсказуемо. Единственное, что можно сказать наверняка — это то, что, если всё пойдёт хорошо, мы увидим его на экране в роли, которая вернёт ему законное
место на Олимпе киноиндустрии.
Лорен снова опустила взгляд и когда вернула его к Бетт, попыталась скрыть агонию, которая безжалостно убивала сердце.
— Понятно.
Она встала и расправила вокруг тощих ног платье. Бетт тут же последовала за ней.
— Спасибо за информацию, адвокат.
Движения Лорен были неуклюжими и нервными из-за потребности спрятаться и
спокойно поплакать.
— Лорен, простите, если я вас расстроила.
— С чего бы? Вы выполнили свой долг. И вы правы во всём. В глубине души я всегда
знала, что Даниэль — не что иное, как прекрасный сон.
— Поверьте мне, потеря такого мужчины, как Даниэль, может оказаться для вас
благословением.
Лорен скрестила руки под грудью, приняв внезапно враждебную позу.
— Позвольте мне понять: вы не испытываете к нему ни капли уважения, но вы так
едины.
Улыбка, с которой Бетт сопровождала ответ, наполнилась горечью.
— Я бы хотела дать вам уверенность, но я очень хорошо знаю его взлёты и падения.
Предпочитаю быть поражена успехом, а не разочарована ещё одним поражением.
Лорен попрощалась, уверенная, что их пути больше не пересекутся. Она отказалась от
машины, которую предложила Бетт, солгав о ряде поручений, которые необходимо
выполнить и для которых автомобиль не требовался. Женщина, похоже, поверила ей и не
стала настаивать, указав на задний выход из здания, где было легче избежать преследований
со стороны журналистов, неотступно следовавших за Лорен.
Она вернулась домой с опухшими от слёз глазами, которые без стыда проливала на
глазах у всех, и обнаружила, что привычная группа репортёров-стервятников, окружила её, засыпая вопросами.
— Что случилось с Джо Кингом?
— А правда, что вы, хромая, потому что он вас избил?
— Вы часто участвовали в оргиях, организованных Аидой Санчес?
Кларк, который, должно быть, видел и слышал всё из окна, выбежал на улицу ей на
помощь. Он защищал Лорен своим телом, отталкивая папарацци, пока они пробирались к
дому и закрыл дверь перед носом этих ублюдков без капли совести.
Лорен прижалась к брату и разрыдалась.
Она плакала о том, что её жизнь рушится, о потере ребёнка, которого никто ей не
вернёт, и о безмолвном прощании Даниэля. Как же она ненавидела Лос-Анджелес, лицемерие его жителей, лживость обещаний.
— Кларк, давай уедем.
Она обратилась к брату с той же мольбой, которую неделями ранее обращала к
Даниэлю. На этот раз ответ был другим.
— В любое время, сестрёнка.
Глава 30
Кларк стал ответственным и взял на себя роль брата-защитника. Лорен с радостью
передала ему эстафетную палочку. Она устала бороться и нести на своих плечах за обоих
бремя обязательств и забот. В её душе оставили неизгладимый след последствия решений, принятых несколько месяцев назад. Лорен продолжала считать месяцы до рождения ребёнка
так, словно беременность не прерывалась. Она жадно смотрела на витрины магазинов для
младенцев, а когда мимо проходили мамы с маленькими детьми, то не могла сдержать
жгучую боль, которая расцветала в груди, иногда принимая форму ядовитой зависти.
Она также старалась не думать о Даниэле, помня убедительные советы Элизабет. Она
была не чем иным, как стратегией в попытке остановить разрушительное падение. Правда