остались одиноки. Отец, вероятно, отправится в тюрьму, а чужая семья возьмёт над ними
опеку. Самое печальное в этой истории то, что Лорен и Кларк не останутся вместе. Системой
не предусмотрена опека без разделения братьев и сестёр, в любом случае, не в ближайшем
будущем.
Женщина пообещала себе сделать всё возможное для их скорейшего воссоединения.
Повернувшись к детям, она увидела, что мальчик заснул: щека прижата к плечу
сестры, рот приоткрыт, а между бровями появилась преждевременная морщина. Сестра, напротив, не спала. Одной рукой Лорен гладила Кларка по спине, вкладывая в этот жест
взрослую нежность и утешение. Женщина-полицейский затаила дыхание, когда заглянула
девочке в лицо: взгляд очень жесткий, прикован к одной точке, а губы плотно сжаты в
тонкую линию. Выражение чрезвычайно взрослое для её лет; видимо, сохраняя последние
кусочки невинности, Лорен пришлось пройти через многое.
Женщина вздохнула и отвела взгляд.
Кто знает, что с ними будет.
Глава 1
Даниэль Мак Аллистер — творческий псевдоним Джо Кинг, для друзей Джей Кей —
был мужчиной мёртвым. Или, по крайней мере, так он себя чувствовал. Джей Кей стоял на
террасе своей виллы в Бель-Эйр, наблюдал за спокойным движением воды в бассейне и
размышлял: если сейчас он нырнёт в воду со всем циркулирующим в крови алкоголем, то, вероятно, направится прямиком в объятия создателя.
И тем не менее, такой эффектный жест не оказал бы существенного влияния на
гостей, которые бродили по саду и принимали солнечные ванны в чём мать родила. Внезапно
оторванные от собственного удовольствия, гости уделили бы краткий момент внимания, чтобы потом вновь вернуться к совокуплению или угощениям, приготовленным
французским шеф-поваром для роскошного шведского стола. Западная аркада виллы
представляла собой ликование скульптур из фруктов и фуршетных блюд, украшенных, словно произведения искусства. Шампанское и калифорнийские вина лучших марок текли
рекой. Официанты собирали грязную посуду и вносили новые, наполненные едой блюда.
Они скользили среди гостей незаметно и осторожно, не обращая внимания (или только делая
вид), на безумную дегенерацию, которая происходила на бортиках бассейна и
расположенных в тени патио диванах. Им платили, чтобы ничего не видели, не судили и, прежде всего, ничего не разглашали. Обслуживающий персонал подписал железные
контракты с очень высокими штрафами, обязывающие к молчанию.
Внимание Джей Кея привлекло движение. Он повернулся в сторону угла портика и
увидел Рона, своего агента, который трахал Хейзел Роуз, по мнению всех медиа и прессы, невесту Джей Кея. Все тинейджеры теряли голову от этой старлетки в телевизионном шоу.
Роуз стояла на четвереньках, и скорее всего — перебрала кокаина, чтобы ясно понимать, кто
её трахает. Рон точно не соответствовал вкусам Хейзел: низкий и коренастый, с обширной
залысиной и курносым носом. Но мужчина обладал всем тем, в чём нуждалась каждая
начинающая в Голливуде звезда: со своими связями и проверенным талантом в достижении
поставленных целей, он олицетворял собой входной билет к вершине.
Именно это искала Роуз. И не имело значения, что для этого, она должна наклониться
как собака и предложить мужчине кое-что очень заезженное и потерявшее ценность из-за
частого использования. Чтобы не упустить ни одного нюанса развлечения и зрелища, девушка привлекла свою лучшую подругу, по совместительству «кричащую» модель, которая
лежала перед Хейзел и пользовалась её оральными талантами. От того, как девушка стонала
и извивалась, создавалось впечатление — она наслаждается по полной.
Данная картина не возбуждала Джей Кея, как не привлекала его и оргия, в которой
участвовали актёры, эскорт и поклонницы, подобранные в последнюю минуту. Привычка
практически развеяла возбуждение новизны, острые ощущения от запрещённого, сладкий
вкус, который мог подарить только грязный и трансгрессивный акт ( прим.пер: Трансгрессия –
переход непроходимой границы, прежде всего — границы между возможным и
невозможным; буквально «выход за пределы»).
Даниэль потянулся всем своим стройным телом, подняв руки и вставая на носки.
Закрыл глаза и откинул голову, приветствуя ласку тёплых солнечных лучей. Затем опустил
руки, бросил последний взгляд на Рона, который, судя по продолжительным стонам, в этот