Роза обнимает меня за талию и прижимается ко мне сбоку. Как интересно, с ней я чувствую себя по-другому. Все изменилось. Мое тело, когда я была беременна: например, моя грудь увеличилась почти в два раза. Но теперь она сдулась. Вернулась к тому, какой была. Снова поднимается ветер, разметав волосы Розы по лицу. Она поправляет их. Я закрываю глаза и чувствую, как мои волосы хлещут меня по щекам.
Миссис Сейдж знает, что случилось? Почему мы расстались?
Мы продолжаем смотреть вперед. Туда, за океан, где все сливается в серое.
— А помнишь, мы писали имена мальчиков на песке и наблюдали, как волны смывали их в океан? — спрашивает Роза.
Я не отвечаю, но помню.
— Что там произошло, Джен?
— Ничего.
Океан ничего не ждет от меня. И это мне нравится в нем больше всего.
— Ничего?
— Как думаешь, миссис Сейдж видела нас?
— Н-у-у-у, кажется, мы разбудили всех соседей.
— О боже.
— Ничего страшного, Джен.
— Думаешь, это не имеет большого значения? То, что мы так сильно перепсиховали и сбежали от женщины, которая итак уже думает, что я сумасшедшая?
— Ты права. Это было ужасно.
Мы какое-то мгновение молча обдумываем, а потом обе одновременно разражаемся смехом.
— Такое дерьмо действительно происходит только в кино.
— Добро пожаловать в мою жизнь. Хотя мне не кажется, что это кино. Скорее, трагическая постановка.
— Да, это больше похоже на правду. Что произошло до того, как мы слиняли?
— Джимми сказал, что сожалеет, что Питер так со мной поступает.
— Как?
— Расстается со мной, наверно. Он также сказал, что сейчас Питер с Ванессой.
Роза поднимает брови.
Я сижу на песке. Холодно и мокро, но мне все равно. Потом меня будто что-то ударило:
— Думаешь, они с Ванессой вместе?
— Честно говоря, не знаю. Хотя я их видела.
— Правда?
Это холоднее, чем земля подо мной.
— Не знаю, Джен. У нее всегда были скрытые мотивы. Ты же знаешь.
— Я не связала это вместе. Например, что она рассказала историю о моем отце, чтобы рассорить нас? Настроила его мать против меня, чтобы ослабить наши отношения? Чтобы она могла действовать? Это безумие.
— Кто знает? Может, и так, а, возможно, нет. Хотя это довольно бессовестно.
В этом есть смысл. Вполне логично, что, если бы Ванесса выдала мой самый темный секрет, это заставило бы Питера выбрать свою семью и их убеждения насчет меня. И тогда она будет там, чтобы поймать его? Это параноидальная психическая фигня? Или как?
Роза берет ракушку и зачерпывает ею песок.
Я знаю, что он нравился Ванессе раньше, еще до того, как мы начали встречаться. Знаю, что когда мы стали вместе, ее это ранило. Но ведь прошло столько времени с тех пор!
Я встаю и сильнее натягиваю свой капюшон.
— Хотя, может, и нет, — говорит Роза. — Иногда люди не так расчетливы. Иногда ты не предполагаешь, какой ущерб собираешься причинить. Люди не думают.
Ванесса предполагает. И думает. А с ее сладкой, как пирожное, внешностью, ее никто не заподозрит. Она просто относится к тому типу девушек, которую одобрила бы миссис Сейдж. Из хорошей семьи. Многообещающее будущее. Неужели такой план действительно сработал бы? Неужто она достаточно долго копала под меня, и он просто сдался? Разве я так сильно манипулировала, что ему потребовалось прийти в какое-нибудь место попроще, безопаснее, привычнее? Она сделает его счастливее?
А теперь я отпускаю это. Гнать мысли о нем из головы.
Мы возвращаемся снова через дюну. Проходим новые квартиры на побережье, затем более ветхие дома. Где люди разрушаются и просто продолжают надеяться. Мы идем молча и проходим мимо машины Розы. Она со мной не спорит. До моего дома отсюда идти недалеко. Все, чего мне хочется, это забраться в постель и забыть сегодняшний день. И вчерашний. И позавчерашний. Забыть, что телефон не звонит. Забыть о Питере и Ванессе, где бы они ни находились. Забыть о старых друзьях с жестокими планами. Забыть, что завтра я должна вернуться в школу. Не могу представить, как выглядят коридоры школы, как выглядят классы, где у меня проходят уроки. Все места, где мы были с Питером, стерлись из моей памяти.
Когда Питер вошел в мою жизнь, он залатал все пробелы, оставшиеся от других людей. Элли только что переехала. Мама была словно зомби. А он был уютный. Веселый. Легкий. Нормальный. Хотя я больше не понимаю, что это значит. Потому что думаю, нормальные люди не поступают так, как он вчера, когда оставил меня одну.
Теперь, когда он ушел, я знаю, что под его лоскутной работой ничего не исцелилось. И нигде нет никаких рекомендаций о том, что делать, когда ваш отец умирает, а затем ваш парень оставляет вас в Центре Планирования Семьи, пока вы делаете аборт. Где эти рекомендации? Как возможно, что я все еще хочу быть с ним? Кто скажет мне этого не делать?
Не мама. Она все еще тоскует по призраку.
Возможно, Роза.
Делайла, наверное, если я подскажу ей.
Я думала, что хочу нормального. Думала, у Питера и его семьи все нормально. Думала, это могло решить все. Теперь я просто хочу построить свою версию, что такое «нормально». И пересмотреть направления, куда идти и где поворачивать, когда все превращается в дерьмо.
АКТ I
СЦЕНА 5
(Сцена происходит в переполненном коридоре средней школы, между уроками. Студенты проходят, достают учебники из шкафчиков, собираются вместе, болтают, дурачатся и так далее. Все это непрерывно происходит вокруг главного действия.
На сцене ПИТЕР что-то ищет в своем шкафчике. Он все достает и сваливает кучей на пол. Понятно, что он не может найти то, что ищет.
ДЖЕНЕЗИС выходит на сцену справа, проходит мимо него, останавливается, оглядывается и секунду наблюдает. Пытается жестами привлечь его внимание, но он поглощен содержимым своего шкафчика.
Девушка отворачивается, и в этот момент ПИТЕР находит то, что ищет. Он запихивает все обратно в шкафчик, закрывает его, затем поворачивается и с облегчением прислоняется к стене.
Теперь он видит спину уходящей ДЖЕНЕЗИС).
ПИТЕР: Эй! Дженезис!
(Она оборачивается. Они улыбаются и робко подходят друг к другу).
ПИТЕР: Привет.
ДЖЕНЕЗИС: Привет.
ПИТЕР: Ты спешишь?
ДЖЕНЕЗИС: Э-э-э. Нет. Да.
ПИТЕР: Ладно. (Удар сердца) Как твоя мама?
ДЖЕНЕЗИС: Нормально. Без особых изменений. Но сегодня может выйти. Мои дедушка и бабушка добиваются этого.
ПИТЕР: Хорошо.
ДЖЕНЕЗИС: Надеюсь.
ПИТЕР (Неловкая пауза): Понятно. Я просто хочу сказать.
ДЖЕНЕЗИС: Что?
ПИТЕР: Ты мне нравишься.
(Пауза).
(ДЖЕНЕЗИС не понимает, как реагировать).
ПИТЕР (Продолжает): Это так. Мне плевать, кто что думает.
ДЖЕНЕЗИС: Люди уже об этом думают?
ПИТЕР: Нет, не в этом смысле.
ДЖЕНЕЗИС: Ладно.
ПИТЕР: Ты выглядишь скептически.
(Мимо проходит РОЗА, и разговор прерывается).
РОЗА: Джен! Я искала тебя! Где ты пряталась? О, привет, Питер.
ПИТЕР: Привет, Роза.
(Еще одна неловкая пауза).
РОЗА: Я... вам помешала?
ДЖЕНЕЗИС и ПИТЕР: Нет. Да, вроде того.
ДЖЕНЕЗИС: О.
РОЗА: Джен?
ДЖЕНЕЗИС: Иди вперед. Я сейчас догоню.
(РОЗА подозрительно смотрит, но все равно поворачивается и уходит).
ДЖЕНЕЗИС (Продолжает): (Обращаясь к Розе): Займи мне место.
(Обращаясь опять к Питеру): Итак.
ПИТЕР: Итак.
ДЖЕНЕЗИС: Я не понимаю. Это так неожиданно.
ПИТЕР: Ты правда думаешь, что это неожиданно?
ДЖЕНЕЗИС: Э-э-э… да. Я не в твоем вкусе.
ПИТЕР: Что ты знаешь о моем вкусе?
(Пауза).
ДЖЕНЕЗИС: Ничего. Но думаю, что это не так уж сложно.
ПИТЕР: Отдай себе должное.
ДЖЕНЕЗИС: Ты говоришь, как экстраординарный проповедник-консультант Мисс Карен.
ПИТЕР: Должно быть, она читает те же модные журналы, что и я в залах ожидания. Я просто... ну, я… вчера мне было очень весело.
(ДЖЕНЕЗИС пытается скрыть, что ей очень нравится то, что он говорит).
ПИТЕР (Продолжает): Если бы мы были в начальной школе, я бы попросил тебя быть моей девушкой.
ДЖЕНЕЗИС: Я не…
ПИТЕР: Но я не собираюсь. В журналах также написано и другое — попытаться потусоваться снова, чтобы увидеть, нравимся ли мы друг другу. Наше свидание было не только веселое, но еще и познавательное.
ДЖЕНЕЗИС: Сегодня мне нужно помочь маме обустроиться.
ПИТЕР: Тогда, когда будешь готова.
ДЖЕНЕЗИС: Я не могу сделать это.
ПИТЕР: Не можешь сейчас? Или не можешь вообще?
ДЖЕНЕЗИС: Не знаю.
ПИТЕР: Ладно.
ДЖЕНЕЗИС: Это действительно неудачное время.
ПИТЕР: Знаю. Но я здесь. И буду ждать, когда ты будешь готова.
(Свет гаснет. Конец сцены).
ИЗБЕГАЙТЕ ФИЗИЧЕСКОЙ НАГРУЗКИ
Сегодня школа.
Каким-то образом прошлой ночью мне удалось удержаться, чтобы не позвонить Питеру.
Так или иначе, он тоже не позвонил мне.
Странно, но это было намного проще.
Почему сегодня я не могу идти по коридорам как обычно? Мы могли бы встретиться лицом к лицу и больше никогда не вспоминать эти последние дни, после которых все рассыпалось на мелкие частицы и стало превращаться в новые образы, с которыми мы не знаем, как справиться.
Хочу вернуться в прошлое, когда он крепко обнимал меня, и все было таким надежным. Когда он держал меня, несмотря ни на что, даже на землетрясение.
Вжав голову в плечи, проскальзываю в класс, где первый урок — Консультация, и самым коротким путем направляюсь к последней парте в углу. Я вижу Венди из Макдоналдса, она улыбается мне. Наверное, я улыбаюсь в ответ, но не уверена насчет того, что происходит с моим лицом. Все внимание сосредотачиваю на книге «Бойня номер пять», моей палочке-выручалочке, когда не хочу ничего вокруг замечать. Иногда легче столкнуться с бомбардировками в Дрездене, чем со старшей школой.
На переменах никто ничего не говорит мне, но спиной я чувствую взгляды, направленные вслед. Они словно прожекторы. Когда ты ослеплен, а зрители видят тебя совершенно ясно. Зачем они смотрят? Что они знают? Я опускаю голову.
И тут сталкиваюсь с Розой. Буквально натыкаюсь на нее.
— Джен! Эй! Торопишься?
Примерно минута уходит у меня на то, чтобы сосредоточиться и понять, что я снова могу отчетливо видеть.