Назначенный вместо Ежова Лаврентий Берия провел в НКВД «чистку»: почти четверть всех сотрудников, запачкавших чистые руки чекиста, было уволено со службы в органах. Было заменено почти все руководство НКВД республиканского, областного и районного уровней. Подверглись репрессиям многие представители прокуратуры и члены «троек».
Многократно проверенным способом (по придуманным обвинениям в принадлежности к «контрреволюционным, изменническим» и другим подобным «организациям») расправились с наиболее кровавыми исполнителями репрессивной политики в центре и на местах. Борьба против палачей, которых привычно называли «вредителями», «шпионами», «врагами», продолжалась теми же самыми кровавыми методами.
Прошла волна судебных процессов и в УНКВД по Свердловской области. Назову только тех палачей, чьи фамилии постоянно встречались в архивных делах невинно осужденных, тех, кто сознательно пренебрегал законом, вероятно, ради карьеры. Широко известно высказывание И. Сталина, сделанное значительно позднее, в октябре 1951 года: «У чекиста есть только два пути – на выдвижение или в тюрьму». Может, поэтому и значительная часть молодых чекистов стремилась в страшные 30-е годы делать карьеру, самоутверждаться, унижая, растаптывая других, чиня беззаконие, неся горе людям, прикрываясь громкими словами о защите революции от контрреволюционеров, оппозиционеров и диверсантов.
Протокол о расстреле палачей. Фото из открытых источников
Входившие в состав тройки УНКВД по Свердловской области в период массовых репрессий 1937–1939 годов тоже были осуждены. Кто они, жертвы репрессивной системы или осознанные палачи? И их перемолола карательная машина…
Борис Берман, второй секретарь Свердловского обкома ВКП(б), участвовал в Первой мировой войне, в 1917 году вступил в РСДРП(б). Участвовал в Гражданской войне, находясь в 1918–1920 годах на подпольной работе в Забайкалье и в партизанском отряде. В 1937–1938 годах – 3-й и позже 2-й секретарь Свердловского обкома ВКП(б). Входил в состав особой тройки. Арестован 28 марта 1938 года, приговорён к высшей мере наказания 28 июля 1938 года. Обвинялся в шпионаже. Расстрелян в день вынесения приговора в Хабаровске. Реабилитирован 25 августа 1956 года за отсутствием состава преступления.[29]
Михаил Викторов, начальник УНКВД по Свердловской области с мая 1938 по февраль 1939 года, в 1941 году был осужден Военной коллегией Верховного Суда СССР и приговорен к 15 годам ИТЛ как участник «антисоветской организации», якобы существовавшей в органах НКВД. Умер в заключении 09 августа 1950 года в Устьвымлаге.
В 1956-57 годах Главной Военной прокуратурой по делам Дмитриева и Викторова была проведена дополнительная проверка, в результате которой их принадлежность к антисоветской организации подтверждения не нашла. Однако в пересмотре дел по тому и другому было отказано в связи с тем, что под их руководством проводились необоснованные аресты, применялись незаконные методы следствия и фальсификация следственных дел.
Викторову в реабилитации было отказано повторно в 1999 году.
Дмитрий Дмитриев (настоящее имя Мейер Менделеевич Плоткин) 7 марта 1939 года Военной коллегией Верховного Суда СССР приговорен к высшей мере наказания – расстрелу. Обвинялся он в том, что был «участником изменнической, террористической и шпионской организации, действовавшей в органах НКВД», а также в том, что «по заданию агента германской разведки Бермана собирал и передавал сведения о производственной деятельности двух уральских заводов».
Дмитриев в органах с 1920 года, был следователем в деле «Союзного бюро меньшевиков», до лета 1938 года – начальником Управления НКВД Свердловской области. Был председателем «троек», виновен в гибели сотен людей[30].
Несмотря на явное и активное участие в репрессиях, Дмитриев был реабилитирован в конце 1994 года, его портрет «красуется» на биатлонной базе «Динамо» Екатеринбурга на 12 километре Московского тракта, в сотне метров от могил его невинных жертв…
Уралобком ВКП(б) 30-е годы, Свердловск. Фото из открытых источников
Репрессии в Уральском военном округе
Весной 1990 года в Управлении КГБ СССР по Свердловской области продолжалась напряженная работа по реабилитации жертв политических репрессий. Как уже отмечал, эта работа широко освещалась в местных газетах, по радио и на телевидении. В Управление часто приходили корреспонденты, брали интервью, снимали мрачное здание бывшей тюрьмы УНКВД.
Помню, как однажды посетил УКГБ и несколько дней работал в выделенном ему кабинете корреспондент газеты «Красная звезда» подполковник Коротких Игорь Павлович. Его интересовала тема репрессий против военных Уральского военного округа. Мне было поручено оказать ему помощь, найти и представить архивные уголовные дела. Я отобрал необходимые дела и консультировал его по некоторым вопросам. Коротких воевал в Афганистане, это сблизило нас, мы подружились на долгие годы до его смерти от онкологии в начале двадцать первого века, когда он уже работал пресс-секретарем губернатора Свердловской области.