Как-то работая в архиве Управления КГБ по Свердловской области, мы обнаружили толстый том сшитых листов, листов 300, где на каждой странице были напечатаны личные высказывания 5-10 конкретных жителей Свердловской области всех категорий: и рабочих, и сельчан, и интеллигенции. Всего на этих листах были записаны мнения примерно трех тысяч граждан о «сталинской конституции» 1936 года и о личности самого вождя. Я прочитал несколько страниц, потом пролистал весь том и удивился. Это была другая советская действительность, совсем не такая, как я представлял себе в детстве и юности.
Среди тысяч записанных мнений, собранных в этом странном томе, не было ни одного! положительного ни о действительности 30-х годов, ни о Сталине. Вот такой поразительный факт!
Возможно поэтому, зная досконально не парадное единодушие советских людей, а действительное положение дел в нашей огромной стране перед реальной большой войной, Сталин и выступил на мартовском 1937 года съезде партии с тезисом: «По мере продвижения к социализму классовая борьба обостряется». Это означало, что действительное количество враждебных советской власти проявлений увеличивается и будет увеличиваться еще. Была тогда и жестокая борьба за власть в самом государстве, были и реальные заговоры, вредительство, диверсии, и, конечно, хищения, взятки, использование служебного положения в личных целях и т. п. Все это расценивалось по законам того времени, как и любая критика властей, как действия «врагов народа», и очень сурово наказывалось.
Тезис вождя об обострении классовой борьбы явился основанием для срочных и решительных действий сотрудников госбезопасности, которым вождь беспредельно доверял и, как потом оказалось, плохо контролировал. В НКВД по конкретным количественным запросам региональных руководителей партии срочно составили списки «действительных» и «потенциальных» врагов государства и издали директиву по их изъятию из нормальной жизни.
«Врагов народа» разделили на две категории: «более опасные» и «менее опасные». И нейтрализовали их в преддверии смертоносной войны. Первую категорию расстреляли, вторую отправили в лагеря на 510 лет.
Как объяснить значительное повышения количества расстрелов в 1937–1938 гг. по сравнению с типичным для остального сталинского правления. Применение смертных приговоров в течение этого года примерно в пятьсот раз выше обычных показателей. В предыдущий 1936 год, год «первого московского процесса» над «Троцкистско-Зиновьевским Террористическим Центром», начала репрессий против троцкистов, было приговорено к смертной казни 1118 человек.
В 1939 г., когда шло вычищение из НКВД «ежовских» кадров, когда были возвращены территории Западной Украины и Западной Белоруссии, когда началась вторая мировая и советско-финская войны, было приговорено к расстрелу 2601 человек.
В военные 1944, 1945, первый послевоенный 1946 год, когда меч возмездия обрушился на головы предателей и военных преступников, когда шла война с лесными бандитами и городскими шайками, было приговорено к смертной казни соответственно: 3110, 2308 и 2273 человек[34].
Возможно, это была некая превентивная мера: зачистка любой потенциальной оппозиции для укрепления морально-политического единства народа…
Понятно, что кроме действительных врагов государства пострадали и многие невинные наши соотечественники, вторично привлеченные к ответственности за давние преступления, оболганные доносчиками (например, в 37-м резко увеличилось число доносов от рабочих на инженеров, поскольку заработная плата инженеров стала значительно выше оплаты труда работяг), обманутые карьеристами из НКВД и принужденные ими к даче ложных показаний на себя и других лиц. Независимо от причины, репрессии эти остались в истории как «сталинские».
Иосиф Виссарионович Сталин был умным человеком, что без лести отмечали многие современники, в т. ч. за рубежом. Он действительно любил созданную и им самим страну – Советский Союз. Мог ли он в борьбе за власть, за «свою» правду поступать иначе в той конкретной обстановке? Он, несомненно, понимал, что Гитлер, завоевавший пол-Европы, на этом не остановится и сделает бросок на Восток, где по плану «Барбаросса» 85 процентов славянского населения будет уничтожено, а оставшиеся 15 процентов превращены в рабов.