Вегетативные показатели. Известно, что частота пульса собак значительно варьирует при действии на них различных раздражителей. Поэтому в нерабочие часы учреждения (от 18 до 6 час.) имел место относительно небольшой коэффициент вариации частоты пульса. В дневное время суток коэффициент вариации частоты пульса существенно увеличивался.
Пульс и число дыхательных движений в первых 12-часовых опытах учащались после 8-го часа опыта, т. е. в то время, когда в предыдущих 7-часовых опытах собак выводили на прогулку. Затем после 8-го часа частота пульса и число дыхательных движений либо несколько уменьшались, либо были учащенными до конца эксперимента. При последних 12-часовых опытах пульс и число дыхательных движений на протяжении 8–12-го часа относительно стандартизировались. Температура тела оставалась неизменной. В табл. 2 сведены данные, характеризующие изменения вегетативных функций по мере увеличения числа опытов. По-видимому, такое явление свидетельствовало о привыкании собак находиться в кабине по 12 час. подряд.
Пищевые рефлексы. Если корм подавался в начальные часы экспериментов, собаки ели нормально, начиная с 8-го часа опыта аппетит резко ухудшался. Однако после многократного пребывания животных в камере на протяжении 12 час. подряд они съедали полную пищевую норму.
Вес животных колебался в незначительных пределах, у двух собак увеличился (в среднем на 0,22 г).
Мочеиспускание и дефекация собак в 12-часовых опытах всегда происходили во время прогулок, следующих сразу после опыта. Животные быстро бежали в парк, и у них сразу появлялись выделения. Это свидетельствовало о том, что последние часы опыта они, находясь в камере, испытывали потребность в мочеиспускании и дефекации.
Сон и бодрствование. Сон, протекающий в первых 12-часовых опытах в период от 7–8-го часа с начала эксперимента, значительно ухудшался: собаки долго не могли заснуть, крутились, просыпались при слабых звуках груши. На актограмме за 10 сек. наблюдалось большое число всплесков писчика. Все это позволяло говорить о плохом сне.
В последних 12-часовых опытах состояние сна было значительно лучшим: собаки просыпались при звуках груши средней интенсивности. Число всплесков писчика на актограмме уменьшалось в 2–3 раза. Среднесуточное время сна по мере увеличения продолжительности экспериментов увеличивалось: животные начинали спать днем (табл. 3).
Показатели высшей нервной деятельности. Условнорефлекторная деятельность при 12-часовых опытах исследовалась в первом и втором экспериментах (на протяжении 10–11-го часа), а затем в 14-м и 15-м.
Обследование высшей нервной деятельности во время 8-го часа в первых 12-часовых опытах, когда собаки еще не были приучены так длительно находиться в кабине, позволило обнаружить незначительные сдвиги в условнорефлекторной деятельности: собаки реагировали на все положительные сигналы, но было сорвано семь (из 28) дифференцировок, появились межсигнальные реакции (22).
Таким образом, продление опытов с 7 до 12 час. приводило к некоторому ухудшению реакций нервной системы. Характер этого ухудшения и его однонаправленность у всех собак заставляли предположить ослабление активного тормозного процесса и превалирование в связи с этим процесса возбуждения.
Подобные сдвиги в области реакции нервной системы имели временный характер, так как через час после окончания опыта и на следующий день наступала полная нормализации условно-рефлекторной деятельности.
Обследование высшей нервной деятельности в последних 12-часовых опытах показало, что животные, привыкшие находиться в кабине по 12 час, четко реагировали на все положительные сигналы, число срывов дифференцировок было минимальным, количество межсигнальных реакций относительно небольшим.
Поведение в первых 12-часовых экспериментах. Начиная с 7–8-го часа, у большинства собак регистрировалось двигательное беспокойство: животные часто меняли позы, вертели головами, топтались на месте, прыгали и т. д. (у одной собаки подобные реакции были особенно упорными, длительными и производили впечатление элементов двигательного невроза). Причиной возникновения таких реакций, особенно в первых опытах, могла быть возбужденность, отчетливо проявлявшаяся в период 3-го часа 12-часовых опытов. Однако по мере увеличения числа опытов такие двигательные реакции становились менее интенсивными и длительными, уменьшалось количество ориентировочных реакций. После шестого — восьмого опыта начали появляться движения, возникающие у собак без внешних раздражений (прыжки и топтание на месте, раскачивания, потягивания, отряхивания) (табл. 4).
Теми же явлениями, очевидно, следовало объяснить изменение и характер голосовых реакций животных. В первых 12-часовых опытах, начиная с 8-го часа, проявлялось голосовое беспокойство: собаки скулили, некоторые тихо и жалобно, другие громко. Таких реакций не было в 7-часовых опытах, следовательно, наблюдалось ухудшение общего эмоционального состояния животных. В последних 12-часовых экспериментах животные не скулили. Возникли положительно эмоционально окрашенные реакции: лай, визг, в ряде случаев — рычание. Звуки становились более длительными и разнообразными по своей тональности и другим характеристикам. Лай и визг без внешних на то воздействий появлялся, так же как и движения, в силу внутренней потребности животных производить голосовые реакции.
Общий вывод сводился к следующему. Удлинение опытов до 12 час. вызывало некоторое ухудшение различных реакций; ухудшался сон, рефлекторная деятельность и поведение. Степень таких сдвигов, по-видимому, была относительно небольшой, о чем свидетельствовало быстрое привыкание к 12-часовому пребыванию в кабине, а также полная нормализация состояния собак после прогулок.
Анализ индивидуальных особенностей собак позволял выделить животных, которые довольно быстро приспособлялись находиться в кабине 12 час. подряд. У одной собаки со слабыми возбудительными и тормозными процессами продление опытов вызывало существенные функциональные изменения реакции: регистрировалось быстрое истощение возбудительного процесса, резкое ухудшение тормозного и значительные изменения психического состояния (собака то двигалась, до предела натягивания крепления, то часами лежала, не шелохнувшись и не реагируя на сильные раздражители; тяжело дышала, все время скулила.
Влияние на собак 19-часового пребывания в камере
Вегетативные показатели. В первых 19-часовых опытах, начиная с 12-го часа, когда в предыдущих экспериментах собаки выпускались из кабины и бежали на прогулку, частота пульса и дыхательных движений увеличивалась или уменьшалась (увеличивалась соответственно на 10–26 и 8–16). Изменение этих показателей были большими, чем в грудные моменты 12-часовых экспериментов. Дыхание у ряда собак становилось поверхностным и прерывистым, чего не было при 12-часовых экспериментах. Иногда выдох сопровождался звуками, напоминающими стоны. Температура тела возрастала на 0,11°.
Нарушалась суточная периодичность вегетативных функций: если 12-й час опыта совпадал с ночным временем суток, то частота сердечных сокращений и число дыхательных движений, а в ряде случаев и температура тела, были столь же повышенными, как и в активные периоды суток. После того как животные использовались в 19-часовых опытах многократно, они привыкали находиться в кабине такое время, и все эти явления либо не отмечались вообще, либо имели место в минимальной степени.