Зашёл в кабинет начальнику.
Повисла долгая пауза.
Иннокентий Павлович внимательно смотрел на меня. Я смотрел на него в ответ.
Пауза явно затягивалась.
Наконец-то Иннокентий Павлович нарушил тишину.
— Ну как дела? Как выходные прошли? — спросил он у меня.
Ох, и что ему ответить?
— Насыщенно, — прочистив горло ответил я.
— Даже не сомневаюсь, — настороженно щурясь на меня, ответил мой начальник. — По отчёту твоему пришёл ответ.
— Как, уже? — удивился я. — Мы же его только в пятницу составляли.
— Я решил на выходных поработать. Позвонил паре людей, чтобы ускорили процессы. В общем, турбину починят в срочном порядке, — по-прежнему настороженно, с явным напряжением, читаемым на лице, ответил Иннокентий Павлович.
— Замечательно, — растерянно обрадовался я.
Похоже, я даже в рабочий процесс стал включаться от неожиданности. Раньше такие дела решались месяцами, а то и годами. А тут на тебе. За пару дней всё решилось, да ещё и за выходные. Почувствовал себя не бесполезным. Значит хорошо выполнил свою работу.
Иннокентий Павлович снова замолчал, в упор глядя на меня.
Что он так пялится? Я даже оглядел себя. Может, с одеждой что-то не так? Наверное, кофе пролил утром? Или умыться забыл?
Как бы ненароком провёл рукой по подбородку. Хоть я и был рассеянным с утра, но побриться не забыл. Может, не причесался?
Наконец-то Иннокентий Павлович выдохнул и, будто решившись на что-то, произнёс:
— Не знаю, в что ты там вляпался, Ларионов. Надеюсь, больше эти люди ко мне приходить не будут, — сделав ударение на последнем слове, произнёс он.
— Какие люди? — удивился я.
Иннокентий Павлович напрягся ещё сильнее. Хотя куда ещё больше? Его глаза сощурились так, что он стал похож на очень массивного и внушительного китайца.
— Присядь, — наконец произнёс он, указывая на кресло напротив себя.
Ничего не понимая, я уселся напротив него.
Иннокентий Павлович вынул из стоящего рядом принтера лист бумаги формата А4 и принялся выводить что-то на нём ручкой.
Быстро написав послание, он протянул листок мне.
Я опустил глаза и прочитал следующее:
«Максим, если тебе нужна помощь, например, покинуть срочно страну, моргни три раза. Я помогу».
Я так удивился, что перечитал сообщение ещё три раза. Затем недоумённо посмотрел на начальника. Тот хмуро продолжал смотреть на меня в ответ, при этом напряжённо следил за моими глазами, казалось, сам боялся моргнуть, чтобы не пропустить, если вдруг я начну яростно мигать.
Пауза затягивалась, и тут я не выдержал.
— Да не буду я моргать! — наконец, воскликнул я. — Всё хорошо, правда. Лучше вы объясните, что происходит. Я совершенно ничего не понимаю.
— То есть как? — нахмурился он. — Ты не в курсе?
— Да абсолютно. Вообще не понимаю, о чём вы говорите, — честно ответил я.
Иннокентий Павлович взял листок, затем сложил его в четыре раза, немного подумав, порвал, выбросил в корзину для бумаг и долго на неё смотрел, видимо, решал, не стоит ли сжечь свою записку.
Затем произнёс:
— Да ко мне тут из госбезопасности ребятки приходили, интересовались тобой, — начал он, следя за моей реакцией.
Ну а для меня стало всё понятно. Всё же я ещё не пришёл в себя. Совсем ничего не соображаю. Видимо, это как раз то, о чём говорил министр безопасности Кожин. Что нам постараются сохранить гражданскую жизнь, и чтобы служба на государство никак не отразилась на нашей частной жизни. Вот, видимо, с начальником и решили провести беседу. Мне думалось, государственная машина штука неповоротливая, а тут вон как быстро всё сделали.
— Значит, интересовались тобой, — продолжал тем временем Иннокентий Павлович. — Я сначала отрицал, что знаю тебя. Сказал, что не видел такого, не помню. Потом опомнился, смекнул, что перебарщиваю. Ну и сказал, что ты у меня работаешь. Дал тебе хорошую характеристику, что инженер ты достойный. Работу свою знаешь, ответственный. Ну и всё как надо.
— Так, — протянул я. — И что дальше было?
— Мне сказали, что ты можешь исчезнуть, — после слова «исчезнуть» он сделал большую паузу, снова посмотрев на меня. — Ещё сказали, что иногда тебя будут привлекать, — снова долгая пауза, и за мной наблюдет. — к особо важной государственной работе. В общем, просили тебя в эти дни не дёргать, но зарплату платить. Обещали, что такие пропуски будут компенсироваться из государственного бюджета. А я при этом не должен создавать тебе никаких проблем и препятствий. А если вдруг ты пропадёшь, всячески тебя прикрывать. Как я понимаю, дальше эти командировки, настоящие, имею в виду, я должен буду согласовывать с… — Он закашлялся. — Блин, вот уж не думал, что на старость лет у меня появится куратор из ФСБ. — покачал он головой. — Так, во что ты там вляпался, Ларионов?