— А может это просто зона создаёт галлюцинации? — предположил я.
— Может, да. А может и нет, — хмыкнул «Порох». — В любом случае, мы под это дело всё равно уснуть не сможем. Поэтому пойдем и проверим, — а затем он вопросительным взглядом обвел всех нас. — Готовы?
Что ж. Слишком наивно с нашей стороны было надеяться на то, что в зоне, пускай и искусственно созданной всё всегда будет спокойно.
Мы молча кивнули командиру, соглашаясь с его решением выдвинуться на поиски источника заунывного плача.
Искать в аномальной зоне неизвестную рыдающую женщину посреди ночи, было не самой лучшей идеей. Это ведь мог быть какой-то мутант или зверь, имитирующий рыдания. Я в одной книжке читал о дикой кошке, которая издавала такие звуки.
В общем, немного посовещавшись, мы вернулись в казарму, чтобы нормально одеться и вооружиться автоматами АК-12. Благо, за прошедшие дни мы позаботились о том, чтобы в хранилище было достаточно оружия и боеприпасов.
Спустя пять минут мы уже вышли за территорию плаца нашей казармы.
Шли в том же порядке, каким ходили на задании в деревне. При чем построились мы так без какой-либо дополнительные команды Порохова. Так сказать, на автомате. Даже самостоятельно сообразили, кто оружие держит, а кто фонарём освещает путь.
Впереди, как всегда, шёл «Порох». За ним я с Ольгой. Она с фонарём, я с АК-12. Сразу за нами безоружные Фёдор и Анна. «Ключ» освещал тылы, а она светила по сторонам. «Мех» со своим автоматом замыкал строй.
— Да уж, хоть глаз выколи — вглядываясь в темень произнёс я, то и дело пытаясь хоть что-то разглядеть по сторонам. Я с уверенностью сделал вывод, что никогда еще не видел такой тёмной ночи раньше. — Без фонаря разглядеть что-либо нереально. А глаза почему-то не хотят привыкать в темноте.
— Эту загадку нам ещё предстоит разгадать, — сухо ответил на это Фёдор.
Мы отдалились от казармы на сто метров.
Каждый раз, когда мы, вроде бы, приближались к источнику плача, он снова отдалялся. Будто вёл нас куда-то. И чем дальше мы заходили, тем отчётливее понимали, что идём в самый центр зоны. Туда, где находился осколок.
К тому же, перекинувшись парой фраз, мы выяснили, что каждый из нас слышал этот плач по-разному. У меня в голове был женский плач, у Ольги мужской, у Анны детский…
— А вот плач, который слышу я, невозможно спутать ни с чем другим, — рассказывал про свое восприятие Борис. — Будто моя мама плачет… покойная, — он набрал побольше воздуха. — Кстати, недавно она…
Мы, не сговариваясь, остановились и пристально посмотрели на Бориса. Он в ответ обвёл взглядом всех нас и продолжил:
— Мне моя мама приснились мне пару ночей назад. И со слезами на глазах умоляла исправить то, что я натворил.
— Та-ак, а вот уже интересно, — я тут же вспомнил про нагую гостью, которая приходила ко мне после прошлой миссии. Похоже, это как-то связано. — Вчера я тоже видел девушку, которая кричала от боли и умоляла спасти её.
— Я тоже маму видел, — встревоженно проговорил Фёдор. — Она плакала и просила освободить. Но я решил, что это глупый сон, так как с настоящей моей мамой всё в порядке. Я ей даже звонил с утра, чтобы убедиться в этом.
— Ко мне девочка приходила. Одна из пациенток, — тяжёлым голосом рассказала Анна свою историю. — Та, которая в прошлом месяце умерла в больнице на моих руках. И тоже просила о помощи. Я решила, что это просто ночной кошмар.
— А я ротного видел, — прошипел Порохов. — Только он не просил, а буквально приказывал, чтобы я пошёл и исправил всё, что сломал. Только вот не мог объяснить, что именно я сломал.
— И у меня случилась схожая история, — прошептала Ольга. — Но я решила, что это просто глюки и не придала этому значение.
Она замолчала.
— А ты кого видела? — решил уточнить я.
— Неважно, — девушка спрятала лицо.
— Нет уж, говори, — подключилась Анна.
— Ладно, — недовольно выдохнула Ольга. — Том Круз ко мне приходил. При чём не старый, как сейчас, а ещё молодой, как в «Интервью с вампиром», — на её щеках появился румянец, который невозможно было скрыть в свете фонаря.
Не успел я сказать Ольге что-либо по этому поводу, как внезапно в моей голове прозвучало: «Спаси меня!». И голос доносился оттуда, где в последний раз я слышал плач.
Мы переглянулись и без лишних слов поняли, что мы все услышали это. Мороз пробежался по коже.
— Ладно, хотим мы этого или нет, а идти надо, — в голосе «Пороха» чувствовалось напряжение.
Мы продолжили движение, соблюдая привычное построение.
Пытаясь нагнать постоянно перемещающийся плач, мы преодолели ещё двести метров. В итоге мы добрались до больших железных ворот в склад ангарного типа.