— Что я говорил! С тебя пузырь! — воскликнул Смирнов и вдруг осекся.
Транспортник скрипнул тормозам и встал метрах в десяти дальше пункта управления полетами, так называемой вышки.
— Опа! Боря, пролет?
— Твою мать, еще не вечер!
— Чего не вечер? Гляди, открылась боковая дверь. А вот и трап.
Из чрева транспортника, огромного по сравнению со штурмовиками и бомбардировщиками, на бетонку начали спускаться люди. Сперва борт покинули мужчины в форме, затем появились и женщины.
— Ни хрена себе, сказал я себе, — вдруг воскликнул Смирнов.
Соболь недоуменно посмотрел на товарища и осведомился:
— Что такое, Боря?
— Нет, этого не может быть.
— Чего не может быть?
— Да отвали ты!
— Чего отвали-то? Или знакомого увидел?
— Хуже.
— Не понял.
— Видишь женщину, которая только что сошла на бетонку? Она в бежевом костюме, с синей сумкой на колесиках.
— Вижу. Красивая, фигуристая дамочка.
— Вот только ее мне здесь и не хватало!
— Да в чем дело? Объясни по-человечески.
— Придется. Нет, ну не твою ли мать? Надо же, где пришлось встретиться! До чего же, оказывается, мала эта планета. Ну, теперь весело будет. Разборок не миновать, не скрыться. Где тут на хрен спрячешься?
— Боря?!
— Да ладно. Короче, Диман, помнишь, я рассказывал тебе, как от одной шалавы по окончанию училища сбежал?
— Погоди, это от той, у которой пахан был большой шишкой?
— И маман тоже. Я глазам своим не верю.
— Ты вместе с братвой из взвода отмечал выпуск в кабаке, так? Та история?
— Та самая и есть.
— Ну, тогда ты попал. Хотя как знать. Сколько уже времени прошло? Она наверняка вышла замуж, вот только как сюда попала? Это непонятно. Твоя несостоявшаяся невеста в медицинском училась?
— Спроси чего-нибудь попроще.
— Скажи еще, что ты и фамилию ее не знаешь.
— В паспорте видел, но не запомнил. Да и на кой ляд нужна была мне ее фамилия, если я собирался от нее когти рвать?
Соболь вздохнул и заявил:
— Тоже верно. Ну так иди, встреть подругу дней своих суровых.
— Может, не стоит?
— Боря, база — это тебе не Москва и даже не провинциальный поселок. Здесь все на виду. Я считаю, что лучше сразу все устаканить, чем потом получать неприятные сюрпризы.
— Ты прав. Пойду!
— Давай, а я к экипажу.
— Если затаришься, то водку к нам не неси. Тащи ее пока к летунам, к Макарову.
— Я и сам знаю, что делать надо.
— Ну так пожелай мне ни пуха ни пера.
— Чтобы ты послал меня к черту?
— Я могу послать тебя куда угодно и безо всякого повода.
— Тогда ни пуха ни пера. Иди ты сам к черту, Боря.
— Ну ты даешь! Все в одну кучу собрал.
— Это ты мозги в кучу собери и действуй посмелей. Что было, то прошло. Молодость, все такое. Удачи!
Люди, прибывшие на базу, тем временем прошли к штабу. Офицеры проследовали внутрь, женщины устроились в зоне отдыха и обмахивались платками. Жара сегодня явно перевалила хорошо за тридцать градусов.
Смирнов хотел появиться неожиданно, чтобы с ходу сбить женщину с толку. Но ничего из этого не вышло.
Его несостоявшаяся невеста вдруг поднялась со скамейки и повернулась в ту самую сторону, откуда выдвигался старший лейтенант. На ее лице сначала нарисовалось изумление, потом — недопонимание, но все быстро, в какие-то секунды.
— Господи, никак женишок мой бывший? — воскликнула женщина.
Ее попутчицы, присутствовавшие при этой сцене, во все глаза уставились на Смирнова.
Борис натянул на физиономию улыбку и проговорил:
— Привет, Галя! Каким ветром тебя занесло сюда?
— Тем же, наверное, каким тебя унесло от меня.
— Галя, ты знакомого, что ли, встретила?
— Да, бывшего жениха.
— Надо же!
— Давай отойдем, — предложил Смирнов. — Чего при бабах-то говорить?
— С каких это пор офицеры стали женщин бабами называть?
— Извини, вырвалось. Так отойдем?
— Давай. Нам ведь есть о чем поговорить, не правда ли?
— Конечно! Тут дальше по аллее скамейки удобные стоят.
— Показывай.
— Прошу. Прямо по курсу метров сто. Скамья под огромным деревом. Там тень.
Женщина оставила попутчицам дорожную сумку и пошла вперед. Смирнов шагал сзади и любовался ее формами, которые с годами стали еще более привлекательными. И вообще, Галина смотрелась безупречно и возбуждающе. У Смирнова мелькнула мысль о том, что он зря от нее сбежал.
Галя остановилась у той самой скамейки, где до этого сидели Смирнов и Соболь. Она опустилась на нее, закинула ногу на ногу, отбросила назад золотистые пышные волосы и чуть вздернула курносый носик.