Глава 2
Старик достал несколько свёртков и разложил их на камне. Потом достал термос и два складных стаканчика. С хитрым взглядом отвинтив крышку, он налил тёмную жидкость в стаканы и протянул один из них Лиане. Она взяла, понюхала и удивлённо подняла на старика глаза.
— Это что, кофе? — потрясённо спросила она.
— Оно самое, — ответил старик, — давно не пила?
— В общем, да! Раньше часто употребляла, достать его не проблема, если есть деньги. Но в последнее время, со всеми этими странствиями давно не было такой возможности.
— Наслаждайся, у меня много! — сказал старик и начал разворачивать свёртки.
Еда оказалась незамысловатой, но самой лучшей. Запечённое мясо, сыр, хлеб, немного овощей и фруктов. Старик достал белую ткань, разложил её на камне и стал нарезать и выкладывать свою нехитрую снедь. Лиана ждала и маленькими глотками с удовольствием попивала кофе. Он оказался довольно вкусным, и у неё возникло ощущение, что, несмотря на итог предстоящего разговора, она уже не зря сюда шла, раз довелось попить хорошего кофе.
— Как тебя зовут? — спросила Лиана, сделав очередной маленький глоток.
Старик на секунду задумался, а потом сказал:
— Яков, зови меня Яков.
— Это же не настоящее имя? — спросила Лиана.
— Вопрос в том, что считать настоящим. Всё настолько относительно, что настоящее сегодня, может стать ненастоящим завтра. И наоборот. Настоящее то, что мы считаем настоящим, — сказал старик и продолжил нарезать мясо.
— Мудрёно, — пожала плечами Лиана, — но ведь можно и ошибиться, верно? Думать, что что-то настоящее, а оно окажется ложным. Разве нет?
— Да нет, всё просто. Всё дело в нашем восприятии и вере в то, что мы видим и чувствуем. Думаю, ты знаешь, что мир не такой, каким мы его видим? Это просто наш мозг так интерпретирует совокупность сигналов, которые могут распознать наши органы чувств. Если бы мы видели более широкий спектр, слышали другие частоты и так далее, то и мир был бы для нас совсем другим, но при этом оставался прежним. Всё очень относительно и очень субъективно. Всё крутится вокруг того, во что именно мы верим, — сказал Яков.
— Но я ведь не за этим сюда шла? — спросила Лиана, — не для того, чтобы поговорить об этих простых вещах?
— Та находишь их простыми? — удивился Яков, — это всё из той же серии. Всё одновременно и сложно и просто. Вот ты говоришь, что это вещи простые. Да, чтобы это понять, не нужно быть учёным, достаточно скромного образования. Но все проблемы из-за того, что большинство людей этого не понимает. Многие даже знают, но не понимают. Не могут прочувствовать это знание.
Лиана вдруг потеряла интерес к этой дискуссии. Она ей показалась совершенно бессмысленной и неуместной. Она отхлебнула кофе и начала любоваться пейзажем. Старик не настаивал на продолжении разговора, а продолжил готовить завтрак. Когда он закончил, то тоже посмотрел некоторое время вдаль, а потом спросил:
— Задай вопрос, который тебе больше всего хочется.
— Что за история с пророчеством от рыжего старика? Это про Лавра? — спросила Лиана.
— Хороший вопрос, его-то я и ждал. Да, это про Лавра, — сказал Яков.
— Ты знал о том, что случится, пятьдесят лет назад? Как такое возможно? — спросила Лиана.
— Тот народ, к которому ты принадлежишь, умеет это делать. Извлекать информацию из потоков и на основе неё прогнозировать с большой точностью. Не у всех одинаково хорошо это получается и не все предвидения реализуются. Но ты ведь знаешь, что они это делают? Так что тебя удивляет? — сказал Яков.
— Удивляет срок. Я понимаю, что можно спрогнозировать поступки конкретных людей. Но тогда ещё даже отец Лавра не родился. Как можно было предсказать его судьбу? И потом, там была такая большая цепочка случайностей, что одна мелочь или случай, могли привести к тому, что Лавра бы вообще не было. Он бы просто не появился на свет. И я, и Спас могли сто раз умереть до этого, — сказала Лиана.
— Вот это и есть неверное видение ситуации, которое я хочу у тебя исправить, — сказал Яков.
— Напомню про ключевой вопрос: «ЗАЧЕМ?», — сказала Лиана.
— Есть зачем, но давай оставим это на потом. Не будем опережать события. Будем идти последовательно. Если я тебе сразу скажу, зачем всё это надо, то ты, не обладая той информаций, которую я собираюсь тебе дать, можешь сделать неправильные выводы. А это усложнит нашу беседу, — сказал Яков.
— То есть, меня нужно сначала обработать, чтобы я пришла к тем выводам, которые нужны тебе? А может, изменим сценарий и пойдём с конца? Тогда я буду больше доверять своей оценке ситуации, — сказала Лиана и посмотрела на Якова.
— Нет, — улыбнулся Яков, — так не пойдёт. Уйти тебе сейчас было бы глупо, после того, как ты проделала такой путь. Придётся тебе слушать то, что я хочу сказать в том порядке, какой я выберу.
— Но я могу уйти из принципа, — сказала Лиана.
— Можешь, и я даже не буду использовать нечестные приёмы, чтобы тебя удержать. Не буду лезть к тебе в голову, хотя, поверь, это совсем не сложно. Я воспользуюсь лёгким шантажом, это более по человечески, — сказал Яков и улыбнулся.
— Шантаж, это более по-человечески? — удивилась Лиана, — странные у тебя представления о людях.
— Довольно обширные представления, ты даже не представляешь насколько, — сказал Яков, — дело в том, что в зону реактора пришли твои родные и друзья. Они сейчас идут по твоим следам и сталкиваются с большими трудностями.
— Кто пришёл? — вытаращила на него глаза Лиана.
— Твой отец, твоя, как ты её называешь, сестра с мужем. Группа наёмников. Одного они, кстати, уже потеряли в пути. Ещё Ваня, но он сейчас не сними, это отдельная история. Вик тоже отбился от группы. Позже, могут прийти и другие небезразличные тебе люди. И я могу тебе рассказать: кто, где, и как им помочь. Но только в том случае, если наша беседа меня удовлетворит, — Яков вздохнул, — я хочу, чтобы ты не пребывала в заблуждении. Я совершенно не сентиментален. У меня есть свои задачи, и я их буду решать, используя все средства. Нам обоим будет лучше, если мы всё обсудим мирно и по-дружески.
— Утро перестаёт быть томным, верно? — сказала Лиана и, пристально глядя на Якова, отхлебнула кофе.
— Оно будет таким, каким мы сами его сделаем, — сказал Яков, — об этом я с тобой и говорил только что. Я не злой и не добрый. Но в целом, если смотреть отстранённо, я на стороне того, что ты считаешь добром. Правда, здесь, как и везде, всё относительно. Это сугубо человеческие понятия. Как таковых, добра и зла не существует.
— Разве? — удивилась Лиана, — а как же сибариты, например?
— Они безусловное зло, с точки зрения твоей морали. Да и морали большинства людей. Но с точки зрения своей морали, они злом не являются. Они же не говорят, что: «Мы зло, мы пришли сюда, чтобы приносить людям горе и беды!». В их системе координат они молодцы, — сказал Яков.
— Думаю, что это не так, — сказала Лиана, — ты лукавишь. Многие из них в душе понимают, что делают что-то не то, что так жить нельзя.
— Да, — кивнул Яков, — но только потому, что они выросли в другой морали. В них слишком сильно отпечатались те установки, которые считаются общечеловеческими.
— Ты их оправдываешь? — удивлённо спросила Лиана и протянула стаканчик, чтобы Яков налил туда ещё кофе.
Он налил и протянул его ей обратно.
— Поешь, — сказал он, указывая рукой на лежащую еду, — тебе это не помешает.
Лиана не стала заставлять его просить себя дважды и взяла кусок мяса и кусок хлеба, а сверху положила фиолетовый овощ, который она не помнила как называется, но знала, что он очень подходит к мясу. Так и оказалось. Это было восхитительно вкусно.
— Что касается сибаритов, — сказал Яков и тоже сделал себе бутерброд, — они, конечно, больные на всю голову. Но им уже конец. Вы разрушили их структуру, и они уже не оправятся от понесённого удара. Но, чтобы они не превратились в кучу банд и разбойничьих общин, их нужно зачистить полностью. Что твои друзья и делают. Кстати, Лавр добился своего, и стёр с лица земли общину сибаритов на этом берегу. Его не смогли остановить.