Мелинда слышала истории о том, как время от времени кто-то из игроков съезжал с катушек и повреждался рассудком в симуляторе. Такие персонажи в вирте славились абсолютной невменяемость и частенько творили настоящие зверства. Этот казался пока не очень буйным, но и не безобидным.
— А… — Протянула Мелинда, вновь обводя взглядом ряды гробиков и буйную пышность похоронных венков. — Некромант, значит. Не повезло мне, да? — задала девушка чисто риторический вопрос. -… эх, не повезло.
Чаще всего в виртуале Мелинда старалась обходить десятой дорогой всяких некромантов, заклинателей духов и чернокнижников. Мрачные, непредсказуемые типы с очень запутанной мотивацией. Никогда нельзя угадать, какую хрень такой выкинет в следующий момент. А последствия от почитаемой ими деятельности всегда отличались максимально разрушительной силой.
— Какой необычный у вас акцент, мисс. — Словно забыв, что только что намеревался пытать шпиона костедробильным инструментом, заметил некромант.
— Акцент! — словно осенило Мелинду. — Действительно! В конце концов — это лишь игра. Мы же не будем калечить друг друга, так ведь? Все в одной связке…
— Какая игра?
— Виртуальный мир. Не настоящий.
— Вот это все? — Гробовщик вскинул руку, обводя пространство вокруг него зажатыми в пальцах щипцами. — Это все — самое, что ни на есть настоящее. Реальность. — Словно в доказательство, что он сам реален, Гробовщик, побарабанил кончиками ногтей по собственному колену и… внезапно ущипнул Мелинду за бедро. Хорошо хоть только ногтями, а не своим пыточным инструментом.
— Чувствуешь?
О, да, Мелинда почувствовала… Резкую боль, вполне реальную, несмотря на ещё сохраняющееся онемение тела, как и острое желание убить наглеца. Хоть ни болевые ощущения, ни эмоциональные реакции не доказывали, что окружающий мир — Реальность.
«Чудик, и играет такого же чудика».
Раньше только боты отказывались признавать, что окружающий мир — виртуальный. У них уверенность в реальности окружающей действительности заложена программистами. Но этот перс, похоже, был абсолютно уверен, что его реальность — это Реальность. Хоть Мелинда готова была ручаться, что он не бот, и за него кто-то играет. Слишком уж он резвый и осмысленный, как для бота. Но по всему видно — вовсе не безобидный чудик.
Внезапно, словно в его нездоровом мозгу мелькнула какая-то весёлая мысль, некромант ухмыльнулся.
— Ты жить хочешь?
Ну что за вопрос? Конечно Мелинда хотела жить. Ещё как хотела!
И девушка согласно затрясла головой. Не зная, является ли её утвердительный жест таковым и для жителей этого мира, она для всей убедительности без особого промедления выпалила
— Хочу, да. Что нужно делать?
— Только зря бальзамирующий раствор перевёл. — Словно расстроился некромант. — А может, и не зря. Пахнуть от тебя будет более убедительно.
Негодовать из-за того, что её обработали ещё какой-то дрянью — бальзамирующим раствором личного изготовления некроманта — Мелинда не стала. Растирая затекшие конечности после того, как чудик освободил её от пут, она внимательно изучала взглядом каждую деталь окружающей обстановки. Ради выживания важно было понять правила игры. Это не вызывало сомнений. Потому что, попав в логово некроманта, Мелинда понимала, что этот тип уж просто так её не отпустит. Придётся «оттанцевать» такую услугу как сохранение жизни по полной программе.
========== Нестранная кукла ==========
Принимать водные процедуры в бочке Мелинде оказалось непривычно. Несомненным плюсом являлось огромное количество воды — литров эдак сто, не меньше, вместо нормированных в её Реале трех с половиной литров в сутки на человека, включая питьевые. По факту для технических целей воды оставалось литра три. Иногда удавалось даже помыться, а не обтереться пропитанными химикатами влажными салфетками, когда проведя с неделю в вирте, Мелинда обнаруживала неиспользованный лимит живительной жидкости. Сейчас же девушка пыталась очень тщательно смыть бальзамант. Но принесший отрез чистого полотна Гробовщик со скорбно опущенными уголками рта сообщил, что все равно учуял аромат смол. Мелинда настороженно принюхиваясь к коже на ее руке, уточнила:
— Это ведь опасно, да?
— Да пошутил я, милая, пошутил, — вздохнул Гробовщик. — Ну когда бы я успел тебя забальзамировать? Если в сознание ты пришла спустя четыре минуты.
Мелинда ощупала небольшую шишку на затылке. Удар был нанесен с ювелирной точностью, чтобы поубавить чрезмерную активность гостьи, но и не нанести серьёзных повреждений.
— А мыться тогда было зачем?
Гробовщик картинно пожал плечами:
— Так, удовольствия ради. Да и в платье смотреться ты будешь лучше. А то вся грязь подворотни на твоей коже, боюсь, не очень впечатлит заказчиков.
— Чьего… удовольствия?
Но этот вопрос уже ответа не снискал. Некромант, скрывшись в тёмном коридоре, скорее всего, ничего не расслышал. Зато его возвращение Мелинда могла услышать издалека. Сперва раздался странный шелест. Девушка насторожилась. Её воображение рисовало появление как минимум стаи летучих мышей, вынырнувшей из кромешной темноты. Реальное зрелище оказалось более чудным и, пожалуй, куда страшнее летучих мышей. Из сумрачного коридора вынырнула темная высокая фигура некроманта. На его губах блуждала абсолютно безумная ухмылка. Издали показалось, что в его руках охапка пестрых искусственных цветов. При ближайшем рассмотрении это оказалось довольно объёмным, совершенно безвкусным женским платьем.
— Мне предстоит сыграть мертвую цыганку? — окидывая взглядом пышные юбки, окутавшие пёстрым облаком её ноги, фыркнула Мелинда.
— У меня здесь не мастерская модистки. Это единственное платье в приглядном состоянии, которое у меня оказалось в наличии, — подражая интонации Мелинды, ответил некромант. Он, потирая гладкий подбородок длинным ногтем, прошелся вокруг своей «модели». И подвёл итог. — Никуда не годится.
— Я даже не спрашиваю, с кого вы его сняли, — продолжала капризничать Мелинда.
— И правильно. Лучше тебе этого не знать, — хихикнул некромант.
Он приблизился к Мелинде почти вплотную и, зайдя со спины, потянул за тесьму корсет, пытаясь затянуть его потуже так, чтобы платье не подвисало на девичьей талии.
— Ты — слишком тощая. И длинная, — сравнивая рост девушки со своим, некромант недовольно цокнул языком.
При всем его солидном, значительно выше среднего росте, девушка не уступала ему ни дюйма в высоту.
— Ну же, выбирай, укоротить тебя сверху или снизу? — вновь захихикал Гробовщик. А в ответ на исполненный отчаяния взгляд Мелинды, хмыкнул. — Успокойся, прокрустова ложа у меня нет. Хоть и жал-ль…
Склоняясь и недовольно царапая в безрезультатной попытке одернуть край не доходящего до пола подола платья, едва слышно пробормотал:
— Я сейчас вернусь.
— М-может, мы с вами познакомимся? — с неуверенностью в голосе спросила Мелинда, когда некромант вновь склонился перед ней и, насвистывая нечто очень похожее на реквием, зажал в пальцах иглу с продетой нитью.
Некромант поднял голову и уставился на девушку невидимым, но вполне ощутимым физически тяжёлым взглядом.
— Зачем?
— Ну… психологи говорят, если назвать маньяку своё имя, он может… пощадить, — брякнула Мелинда и тут же от стыда пожелала забраться подальше в какой-нибудь из пустующих гробов.
— Пси… кто? А… это те, кто в психушках с буйными работают, да? — хихикнул некромант. — Ну… эти-то правы, всегда правы… а если не правы, то считай… — Он замолчал и провёл ребром ладони по своей шее, где и так обозначился длинный, кривой шрам. Этот жест выражал весь смысл сказанного ярче любых слов.