Вновь шаман варгов сделал себе на руке небольшой надрез, и когда в его бокал, из которого я недавно пил упала капля крови, глубокая синева стала светлее, принимая голубой, льдистый оттенок. Дарриан, когда капля его крови попала в бокал, из которого недавно пил Муртач, поднял кубок с зельем из голубого ставшим золотым. Я в свою очередь, приняв бокал рыцаря, повторил манипуляции с кинжалом. Снова вихрь магической энергии закружился выше, чем у остальных, и золотого цвета зелье теперь поменяло свет в обратном порядке – став сначала ярко-синим, после серым, голубым и засветившись мягким зеленым сиянием.
Я по-прежнему наблюдал за происходящим словно со стороны – разум был со мной, я совершал действия, но голова кружилась и в ушах еще шумело. Шаманское зелье имело странный эффект – с трудом двигаясь и практически полностью потеряв силу воли, я при этом сохранял кристальную ясность разума.
- От судьбы не уйдешь, - еще раз негромко повторил голубоглазый варг, делая несколько глотков. Мы вместе с Даррианом также выпили по половине кубка.
- А если ушел, значит не судьба, - вдруг хмыкнул Ронан, отбросив в сторону пустой бурдюк с вином.
- Тебе ли этого не знать, - ровным голосом ответил Муртач.
- Тебе ли этого не знать, - тут же ответил ему Ронан, при этом сделав интонацию не на последнем, а на первом слове.
- Ты предал все, что тебе было близко, – обратился Муртач к полуэльфу.
- У меня был выбор? – криво усмехнулся Ронан.
- Выбор есть всегда. Но ты прав. От судьбы не уйдешь, как говорят нам слуги богов. – А если ушел, значит не судьба, говорят они же, когда что-то не получается, - кивнул Муртач. - Люди создали себе богов. Или боги создали себе людей? Для миров, в которых живут люди и боги, это не так уж и важно. Важно, что сами миры живые. И когда люди или боги опасно увлекаются в своих играх, мироздание может вмешаться, - обернулся Муртач, первый раз прямо посмотрев мне в глаза. - Но каждому миру нужно свое оружие, и сейчас это оружие – ты.
Взгляд голубых глаз Муртача словно пронзал насквозь. Меня от сказанного, или от выпитого, бросило в жар, вновь появилось головокружение, а мысли путались и терялись.
- Ты видел, что будет. Но помни, что все вокруг тебя – пустота, а материальны лишь мысли. Люди сами создают будущее, и оно становится таким и только таким, каким они рисуют в своих мыслях, - вновь словно сквозь ватную пелену доносился до меня голос Муртача.
И на контрасте звонко раздался громкий крик умирающего орка рядом. Я снова оказался в чужом теле. И в этот раз не в своем – тот, глазам которого я смотрел, был экипирован в доспехи Красного Легиона. Вокруг же высились вековые деревья Сильваны. Я очутился на месте жаркой схватки - рядом бугрилась живыми корнями земля, сверкали вспышки заклинаний. Вместе с другими орками-легионерами я бежал вперед, пытаясь добраться до неуловимой фигурки дриады, которая длинным прыжком только что пересекла небольшой овраг. Подбадривая себя громкими криками, наш отряд обогнул овраг, продолжая преследование. Неожиданно земля перед нами вздыбилась, брызнула кровь – сразу несколько орков оказались перерубленными хлыстом длинного корня. Когда пласт земли осел, я увидел прямо перед собой Блайну – эльфийская воительница бесстрашно стояла, повернувшись к нашему отряду. На ее лице по-прежнему была приметная повязка - оторванный от легкого платья кусок ткани, которым я закрыл ей вырезанные демоном глаза.
По громким крикам орков я понял, что мы крупно попали – увидеть здесь слепую хозяйку леса никто не ожидал. Пока мы смотрели на нее, осторожно приближаясь, смерть пришла сзади, вместе с посвистом стрел. Умирая – долго, очень долго, я успел рассмотреть маленькие ножки дриад, которые ходили между уничтоженной сотней завлеченных в ловушку орков и собирали трофеи. Но больше всего я удивился, когда среди собирающих трофеи дриад увидел Блайну в сопровождении Ронана. Причем полуэльф был в доспехах Золотого стража Сильваны – и в недавнем прошлом Длань Короля-Златолиста своим видом вызывал уважением.
Ронан был одним из немногих полукровок, принятых Пантеоном Высоких. Более того, он был первым нечистокровным эльфом, ставшим дланью Короля-Златолиста. Но с того времени, как он прошел испытание скверны, богиня Иллуна отвернулась от него. А после того, как Ронан использовал силу скверны, чтобы заставить говорить труп настоящего эльфа – для того, чтобы найти предателя в эльфийских отрядах Дель-Винтара, от него отвернулись и в Доме Ариана, где Ронан был признанным бастардом и четвертым в очереди наследования. Предателя, кстати, он тогда не нашел – зато обрек на астральные муки душу одного из спутников Андориэнн.
И вот сейчас, в моем видении, он был в облечении Золотого стража. Богини Иллуны в мире Валлиранта больше не было, как не было больше и ее запретов, поэтому полуэльф снова мог носить свои уникальные доспехи. Заметив мой взгляд – взгляд того орка, в чьем теле я был, Ронан подошел ближе и взмахнул Золотым листом. Краткий миг вращения в воздухе, и погрузившись на миг у темноту, я вновь очнулся в полутьме шатра, часто и глубоко дыша. В чужом теле я находился примерно столько же, сколько и в прошлый раз, только вот в этом варианте большая часть времени пришлась на агонию со стрелой в горле.
- Снова пришло время говорить откровенно. Я видел свою смерть. Убил меня ты, молодой человек Максим Царев, - негромко проговорил Муртач, и подозвал резкой командой одного из воинов. Тот поднял щит, закрываясь от удара, а Муртач достал из инвентаря памятную алебарду – именно с ней я был в атакующей волне Орды на улицах Дель-Винтара и Питера, и ударил по щиту воина. С громким треском древко алебарды переломилось, и верхняя часть отлетела далеко в сторону.
- Древко давно требовало замены, и оно меня подвело в поединке с тобой, - посмотрел мне в глаза Муртач. Он даже не посмотрел на то, как из его руки забрали оставшийся обрубок алебарды, и валяющуюся поодаль секиру. Похоже, что оружие ему сейчас восстановят – мазнуло очень нехорошим предчувствием.
- Я видел… жертвоприношение. В степях Гас-Санда тысячи пленных орков были сожжены заживо для открытия портала в твой мир, - посмотрел на меня Дарриан. – Я смотрел глазами пленного и был одним из тех, кого принесли в жертву.
После слов рыцаря Муртач и Дарриан выжидательно посмотрели на меня.
- Я смотрел на то, как орки вторглись в Сильвану. Видел, как отряд Красного Легиона погибает в ловушке.
- Погибает от рук эльфов? – уточнил Муртач.
- Люди истребили эльфов Сильваны и прогнали их богов. Но эльфы перед тем, как покинуть Сильвану и этот мир, дали начало новой жизни – Детям Леса, - пояснил я, и коротко рассказал о видении, а также о том, что происходило на моих глазах в Сильване, когда друиды принесли себя в жертву лесу. О том, что среди дриад в окружении Блайны был полуэльф, я почему-то не сказал.
При этом самого Ронана мой рассказ глубоко потряс – он смотрел широко раскрытыми глазами. Спрашивать, правда, ничего не стал. Дарриан и Муртач же к моему сообщению отнеслись спокойно. Голубоглазый варг даже не обратил на него внимания – передав кубок, в котором были моя и его капля крови дальше Дарриану, он принял мой. Сам я взял поданный Даррианом кубок, в котором шаманское зелье смешалось с кровью Муртача и Дарриана.
Снова по одной капле крови упало в напиток. И снова у Муртача зелье стало голубого цвета, у Дарриана золотого, а у меня в этот раз, вновь поменяв несколько цветов, приняло льдисто-голубой оттенок.
- Последователи скверны думают, что здесь, в Ледяных пустошах, мы находимся в изоляции по воле Наами, - заговорил между тем Муртач. – Защитники Дель-Винтара считают, что сила Повелительницы Света Лунатиарны удерживает демонов, не давая им помочь своей силой Орде. Последователи Ассамы ничего не думают, они просто хотят убивать врага.
Когда Муртач заговорил, я навострил уши – ведь Аня тоже говорила, что не сможет теперь до меня достучаться, потому что демоны «закрыли небо» над Дель-Винтаром. Выходит, «демоны» об этом знать не знают, и сами сейчас думают о том, что в Ледяные пустоши им нет доступа из-за действий Лунатиарны или других богов?