Но заставшая, как муха в янтаре, в вязком киселе остановившегося времени Оксана не могла шевельнуть ни единой частью тела, в том числе и языком. И вынуждена была дальше молча слушать условия ультиматума.
…Срок безвременья подходит к концу, — продолжил голос в ее голове. — Если согласна принять условие, когда оковы спадут, четко произнеси одно слово: Жертвую! И я тебя спасу… Все, предложение сделано, решение принимать тебе, и сделать это придется прямо сейчас…
Рев и треск пламени, отчаянные звериные вопли обреченных на погибель чудовищ… казавшиеся недавно обыденным шумом, после паузы в абсолютной тишине оглушили девушку.
Но отчаянный герой с копьем продолжал спокойно улыбаться ей, на фоне пробудившейся от спячки стихии.
Он ждал ее ответа.
И глядя на волну пламени, врезающуюся и мгновенно сминающую, как податливый пластилин, непреступные для чудовищ прозрачные щиты, Оксана отчаянной скороговоркой выплюнула в бесстрашное лицо юноши:
— Жертвую! Жертвую! Жерт…
Ослепленная зеркальной вспышкой, девушка через мгновенье потеряла сознание.
Глава 3
Неожиданная скованность во всем теле, которую я испытал по возвращении из рейда, стала неприятным сюрпризом. Но еще больше я изумился, когда распахнувшиеся глаза, вместо ожидаемого зеркального кокона убежища Хаоса, показали вдруг незнакомую комнату с белыми стенами.
Еще через мгновенье выяснилось, что я лежу в кровати под капельницей, а рядом на табурете сидит незнакомец лет тридцати, в сером костюме и наброшенном поверх него белом медицинском халате.
Совокупность полученной при беглом осмотре информации подтолкнула в вполне очевидному выводу: я каким-то непонятным образом оказался в больничной палате.
Заметив мое пробуждение, незнакомец заговорил, и его обращение ко мне стало очередным сюрпризом.
— Оксана Юрьевна, как вы себя чувствуете?
— Ты кто? — прохрипела в ответ женщина, в теле которой, с какого-то перепуга, я вдруг оказался. И зашлась в долгом надсадном кашле.
Ау! Я, вообще-то, здесь тоже есть! — воспользовавшись паузой, попытался докричаться я хоть до кого-то. Увы, лишь мысленно. Потому как оказался запертым в женском теле, без малейшей возможности управления им.
— Семенов Андрей Осипович, капитан ФСБ, — представился мужчина, продемонстрировав извлеченные из внутреннего кармана пиджака корочки.
— Паршиво, — фыркнул девица, отворачиваясь от собеседника.
Фак! Да че, нафиг, тут происходит?! — но мой очередной вопль оказался проигнорирован так же, как и первая фраза. Потому, пришлось запастись терпением, и обратиться в слух, надеясь отыскать разгадку происходящего в разворачивающемся интересном диалоге.
— Что, простите? — нахмурился комитетчик.
— Ну вы в самом начале спросили меня: как дела? Вот я и ответила — паршиво.
— А, в этом смысле?
— А вы что подумали?
— Не важно… Оксана Юрьевна, у меня к вам несколько вопросов по поводу пожара в офисе вашей организации?
Опаньки! Кажется, ситуация начинает проясняться. Похоже, по неопытности (все же в роли Настройщика я сегодня дебютировал в отражении Хаоса), я напутал-таки что-то с положением пальцев в жесте активации. И меня затянуло в одно из тел с потерянной душой… Вот ведь гадство! И как теперь, прикажите, отсюда выбираться?
— Какого пожара? — меж тем ответила капитану девушка.
— Неужели, вы ничего не помните?
— Смутно припоминаю какой-то переполох…
— Переполох? — ухмыльнулся мужчина. — Оксана Юрьевна, вы на руки свои посмотрите.
— А что не так с моими?.. Эй, ё-ёёё! — в область зрения попала приподнятая левая рука (в правой была воткнута игла капельницы, и ее тревожить девушка не решилась), оказавшаяся полностью, вплоть до кончиков пальцев, закутанной бинтами. — Что это? Зачем?
— М-да, похоже у вас действительно провал в памяти. Вероятно, от шока.
— Да что стряслось-то? Вы можете нормально мне объяснить?
— Пожарные вытащили вас из объятого пламенем здания. Просто чудо, что вы остались живы, и не задохнулись угарным газом. Ваше тело серьезно пострадало в огне. Не пугайтесь, врачи меня заверили, что кризис уже миновал, и вашей жизни точно ничего больше не угрожает. Ожоги в больнице обработали и перевязали.
— Но почему я не чувствую боли?
— Вы под обезболивающим.
— А что с остальными? Еще кто-нибудь спасся?
— Вот что, Оксана Юрьевна. Давайте лучше перенесем наш сумбурный разговор на завтра. А сегодня вам нужно отдохнуть. За ночь шок пройдет, и память потихоньку восстановится.
— Вам что, сложно ответить? Кто еще выжил, кроме меня?
— Отдыхайте, Оксана Юрьевна. До завтра.