— Отчего ж не попытать, раз сам предложил, — хмыкнул Артем Борисович.
— Как ясновидящий Сергей развивается отлично. Показатели Кольца Развития его даже от тренировок на закрытых локациях растут, как грибы после дождя. Копьем парень владеет на загляденье. И Хаос в его энерготипе, стараниями Лизы, снизился до приемлемых величин еще неделю назад. Спонтанный скачок Тьмы в том же энерготипе так же удалось подавить до почти исходных величин. Талан Настройщика у парня, увы, так и не восстановился после случившейся недавно клинической смерти. Но мое мнение: без этой чертовой абилки, с очевидным креном в сторону Хаоса, нормальному крепко сбитому порядочнику будет куда как проще выжить в наше ни разу не спокойное время.
— Да ты, Митюня, поэт, — рассмеялся Артем Борисович. — Выходит, даешь допуск практиканту до самостоятельной практики?
— Я этого не говорил, — запротестовал здоровяк.
— Здрасьте! Только что расписывал Сергея, как красна-девицу на выданье…
— Прямо не в бровь, а в глаз, — скривился Митюня, а его подруга на соседнем кресле, прыснув от смеха, едва не облилась горячим чаем.
— Так! Что за секреты? Ну-ка колитесь, — нахмурился Артем Борисович.
— Черт его знает, Борисыч, то ли гормональный сбой у пацана случился из-за клинической смерти, как Лиза предполагает, то ли кукухой он слегка поехал, как я думаю, но наш Серега ведет себя в последние дни, как натуральная девица. Цвета, наряды, тачка — все вокруг него теперь бабье. А когда я увидел: какой интерьер для купленной на днях студии этот придурок заказал у дизайнера, едва удержался, чтоб не придушить Капустина на месте… И, ведь, что паршиво, Борисыч: пацан в этих выстроенных вокруг себя бабских декорациях чувствует себя максимально комфортно. Он ни разу не прикалывается, ему это искренне нравится.
— Любопытно. Радикальное изменение вкуса, говоришь, — хмыкнул задумчиво Артем Борисович.
— Если б минут на десять ты сегодня в офис пораньше приехал, сам бы его застал, и все увидел. Ведь пацан аккурат перед твоим приходом домой с тренировки свалил.
— Не переживай, надо будет, и застану, и увижу, — хмыкнул седоусый. — Расскажи лучше: что за кипишь с машиной его сегодня на институтской парковке случился?
— Если в двух словах, то пацан наш с барыгами местными поцапался, что дурман-траву торчкам разным толкали. В общем, Серега вступился в институте за какую-то задолжавшую за дурь студентку-наркоманку. Применив теневые навыки, он завалил пару обрабатывающих должницу злодеев. Те, естественно, обиделись на Серегу и решили ему отомстить, отмудохав битами его розовую «мазду»…
— Ишь ты, розовую, блин, — хмыкнул в усы Артем Борисович.
— Цвета фуксии, — вставила свои пять копеек допивающая чай Лиза.
— Во-во и пацан меня точно так же постоянно поправляет — задрал, млять! — возмутился Митюня.
— Дальше можешь не рассказывать, я видео в сети видел, — снова хмыкнул Артем Борисович. — И даже прокомментировал. Угарная постанова — написал.
— А че спрашивал тогда? Выходит, изначально был уже в курсе.
— Не ворчи, Митюнь. Твое мнение услышать, сам знаешь, как для меня завсегда важно…
— Артем Борисович, у нас ПРОРЫВ! — вдруг сиреной заверещала из-за стойки Светлана, обрывая шушуканье тройки за стеклянным столом.
Глава 6
— Мужчина! Куда вы⁈ Здесь заня!.. — бесцеремонно шагнувший в примерочную кабинку небритый тип маргинальной наружности, в грязном спортивном костюме, сноровисто зажал возмущенной его вторжением полураздетой даме рот и, ни слова не говоря, тут же блеснувшим во второй руке ножом стал наносить бедняжке смертельные удары.
Уже после второго ножевого ранения (когда узкий длинный клинок угодил точно в сердце) вытаращенные от изумления глаза бедняжки остекленели, но хладнокровный маньяк все равно продолжал колоть ножом несчастью, ничуть не обращая внимания на то, что разлетающиеся по всей кабинке кровавые брызги залили его руки, костюм и даже лицо.
Лишь когда мертвая женщина перестала дергаться от смертельных ударов, убийца разжал пальцы, тисками сжимавшие челюсть несчастной, и лишенное опоры тело сползло по залитому кровью зеркалу вниз. На его ладони, затыкавшей женщине рот, остались глубокие кровоточащие борозды, от прокусившей кожу страдалицы. Но маньяк на свою разодранную ладонь даже не глянул, просто стер с нее кровь о штанину, сложил и убрал в карман не нужный больше нож, и перешел к выполнению второй части поставленной задачи.