— Да, высоко тут. Ни верха, ни низа домов из окна не видно, — для поддержания беседы поддакнул я, когда трунг замолчал.
— Чего ты там бормочешь? Ничего разобрать не могу, — возмутился Злюфа. — Ну-ка иди сюда. Да подойди уже к дивану — не бойся, не укушу.
Наличие козыря, в виде готовой к активации функции, добавило мне уверенности. Поэтому я без колебаний повиновался — приблизился к дивану и замер в почтительном поклоне. Трунг при моем приближении неуклюже заерзал, смешно задергал из стороны в сторону длинным хвостом и переместился с середины к дальнему краю.
— Не стой над душой, вот сюда садись, — хлопнул Злюфа когтистой пятерней по освободившемуся рядом месту.
Я послушно сел. Но трунгу не понравилось как, и он снова забрюзжал:
— Да не на краешек, а нормально садись. Не бойся, меня ты не стеснишь, диван длинный, тут на троих места хватит… Вот так, отлично. А теперь мы с тобой, Олег, пообедаем.
Близость трунга очень нервировала. Не понаслышке зная, какими стремительными бывают хвосты этих прямоходящих ящеров, я опасался удара, увернуться от которого из сидячего положение не имел ни малейшей возможности. И хотя внешне старался казаться невозмутимым, правая нога невольно стала отбивать пяткой по полу нервную дробь. К счастью, мягкий палас гасил шум, и сосед, ничего не заметив, продолжал в одиночку болтать за двоих.
— Я слышал, ты сегодня не завтракал, значит должен быть голоден, как ажебский пятнистый питон… Ха, вот я болван, ведь ты же понятия не имеешь кто такие ажебские пятнистые питоны. Сейчас исправлюсь, слушай. Эти змеи, как видно из названия, проживают на планете Ажебе. Они официально признаны самыми гигантскими животными Империи. В длину они вырастают до семидесяти метров, с диаметром туловища в центральной части более восьми метров. И это в голодном состоянии! Когда тварюга под завязку нажирается, она становится втрое шире. К счастью, на планете их мало, и жрут они лишь раз в год, все остальное время проводят в глубоких подземных пещерах… Олег, ты меня слушаешь? Скажи, куда все время смотришь? Чего такого интересного углядел на ковре — как сел, глаз от него отвести не можешь?
— Вы меня убьете, да? — решившись, выпалил в ответ сковавший все мысли вопрос.
— С чего ты взял⁈ — Злюфа удивленно вытаращился на меня.
— Но я же там с Рчифой… — сбивчиво забормотал я. — Он стал меня избивать… И я не хотел, но…
— Но вломил ему в ответку будь здоров, — хмыкнул трунг.
— Потом, очнулся здесь… Во всем чистом…
— Все понятно, напридумывал ерунды всякой, — перебил трунг. — Значит так, во-первых, никто тебя убивать не собирается, так что прекрати трястись и начинай уже расслабляться. На-ка, вот, выпей, этот замечательный пунш. Он называется «Холодный огонь» — лучшее средство от страхов и сомнений.
Трунг протянул мне фужер, наполненный бирюзовой мутной жидкостью из стоящего на жаровне кувшина. Чтобы я не опасался, что напиток отравлен, Злюфа тут же наполнил той же мутью свой фужер, отсалютовал мне и одним большим глотком разом его уполовинил.
Вдохновленный примером, я тоже поднес фужер к губам и чуть-чуть отпил на пробу. Несмотря на горячее состояние постоянно подогреваемого напитка, язык и небо приятно обдало холодом, словно от глотка свежего морозного воздуха, когда же сладкая жидкость скатилась в горло, его, наоборот, словно опалило огнем. Эта полыхнувшая вспышка, не разгораясь, тут же затухла без болезненных последствий, а во рту и горле осталось приятное послевкусие выдержанного марочного рома.
Мне жуть как понравился «Холодный огонь», но второй глоток сделал таким же крошечным, как первый, желая подольше посмаковать чудесный пунш. И снова окунулся в омут чарующих ощущений, не забывая при этом слушать объяснения трунга:
— Во-вторых, касаемо вашего с Рчифой конфликта. Забудь. Я все уладил. Считай, замолвил за тебя словечко. Отныне, пока находишься под моей опекой и защитой, управляющий тебя пальцем не тронет. Но я не зря сказал пока! Стоит потерять мое хорошее расположение, и вернешься обратно в подчинение к Рчифе. Чем чревато такое возвращение не сложно догадаться. Не знаю, что ты там против него применил, но после того, как он кубарем прокатился воль столов, под хохот гостей заведения, зуб у моего помощника на тебя воттакущий. — Злюфа так широко распахнул в стороны руки, что чуть не выронил фужер.
А я так живо представил перекошенная от злости морду управляющего, что аж вздрогнул.
— Вижу, ты меня понял, — удовлетворенно кивнул Злюфа. — Не буду больше пугать расправой. Но не забывай: только благодаря моему заступничеству, сейчас ты в безопасности. Если договоримся, в будущем обещаю стопроцентно избавить тебя от нападок Рчифы. Скажу больше: ты навсегда покинешь ресторан, и тебе больше не придется работать полотером… Однако, что же это я, обещал угостить гостя обедом, а вместо этого взялся спаивать на голодный желудок, — заинтриговав, трунг специально, чтобы подогреть любопытство, сменил тему и переключился на ставшую второстепенной тему еды. — Нет, так не пойдет. Прошу, дорогой гость, угощайся.
С нижней полки столика, скрытой свисающими до пола краями скатерти, трунг достал бокастую фарфоровую супницу с уже вложенным половником и, открыв крышку, собственноручно наполнил обе пустые тарелки густым наваристым супом.
— Мясной ляш по зукдаски, — торжественно провозгласил Злюфа, убирая супницу с остатками ляша обратно под стол. — Прошу отведать, у моих поваров это изысканное блюдо получается особенно хорошо. Сотни трунгов ежедневно приходят в ресторан только ради тарелки ляша. Я никогда себе не прощу, если ты покинешь мое заведение, так и не попробовав фирменного кушанья. Ну, все. О блюде, которое вовсе не нуждается в рекламе, сказано достаточно, пора переходить от слов к делу. Смотри на меня и делай, как я.
Трунг взмахом руки ловко расправил свернутую трубочкой накрахмаленную салфетку, небрежно набросил на грудь и легко закрепил, сунув верхний конец за ворот рубашки. Затем, вооружившись ложкой, стал аристократически аккуратно, но в то же время достаточно проворно, уписывать за обе щеки мясной ляш.
Я попытался повторить небрежно-элегантную манипуляцию с салфеткой, но с первого раза точно воспроизвести ловкое движение трунга не получилось. Накрахмаленная трубочка не пожелала до конца расправляться и со второй, и с третьей попытки, пришлось прилаживать на груди, как есть, и на месте до конца раскручивать руками. Далее с расправленной салфеткой пришлось еще изрядно повозиться, закрепляя за скользким воротом майки. Чтобы добиться желаемого за пазуху пришлось засунуть добрую треть белого квадрата. Оставшаяся снаружи салфетка не желала ровно лежать и вся топорщилась неприглядными бугристыми складками.
К тому времени, когда я, с грехом пополам, справился с салфеткой, подающий пример трунг уже уполовинил содержимое своей тарелки. Вооружившись ложкой, рванул в погоню.
Суп оказался и впрямь диво как хорош. Проснувшийся после первой же ложки звериный голод поставил жирный крест на хороших манерах. Отбросив всякую деликатность, я склонился над тарелкой и заработал черпаком в ускоренном режиме, с трудом сдерживая рвущееся из груди урчание дорвавшейся до миски собаки. И так наяривал, пока не стало раздаваться шарканье ложки о фарфоровое дно.
Когда с мясным ляшем было покончено, Злюфа забрал у меня пустую тарелку и, вместе со своей, сунул под скатерть, а оттуда, им на смену, достал большие плоские, из толстого темного стекла. На каждой аппетитно громоздилось по жирной ляжке непонятного зверя, до черноты обжаренной с обеих сторон и политой ароматным желтым соусом, с гарниром в виде стружки какого-то непонятного овоща, обжаренной в масле, и все это великолепие сверху было украшено крупными фиолетовыми ягодами.
— Теперь прошу отведать еще одно фирменное блюдо — запеченная в углях нога игульи с обжаренной в масле мякотью дерева зимбу, — представил очередной кулинарный шедевр Злюфа.