После серии пощечин в голове гудело, как в пчелином улье, а щеки пылали, будто натертые перцем. Раздавленный и униженный, я не осмелился перечить. Собирая бутылки, старался ни на секунду не терять опасного управляющего из виду, опасливо косясь на возбужденно подрагивающий хвост рептилии — ожег от коварного удара которого до сих пор откликался пульсирующей болью в ногах.
Возвращение в комнату хозяина позволило сравнить двух трунгов.
Синяя кожа открытых лица, рук и хвоста Рчифы, покрытая мелкой сеткой прозрачной чешуи, оказалась гораздо светлее, чем у Злюфы. Огромные роговые пластины головного гребня громилы были выкрашены не в сиреневый, а в огненно-рыжий цвет. Разодетый, как на карнавал, управляющий щеголял в шикарном золотистом костюме двойке с розовой рубашкой и бирюзовым платком в распахнутом вороте. На ногах сверкали ярко-красные до блеска надраенные туфли. Хищно изогнутые когти рук-лап оставались природного темно-синего цвета — их неухоженный вид добавлял брутальности щегольскому образу и гармонично вписывался в общую картинку.
Попытавшись взглянуть на Рчифу с помощью Системы, я обнаружил над ним вместо информационной колонки ряды вопросительных знаков.
— Вот морда наглая, — вдруг фыркнул объект моего исследования и так врезал хвостом по спине, что я натурально взвыл.
— Э-э, Рчифа, не увлекайся, — осадил подчиненного Злюфа.
— Да он же меня сканировать пытался!
— Меня Злюфа так учил, — простонал я, отступая подальше от злобного громилы.
— Он для тебя господин хозяин! — рявкнул в ответ Рчифа. — Повтори!
— Господин хозяин, — испуганно выдохнул я.
— Так-то! Смотри у меня! Еще раз посмеешь непочтительно обратиться к уважаемому Злюфе — высеку!
— Славно ты с ним сладил, — похвалил Рчифу хозяин. — А на меня, морда, с кулаками полез.
— Это оттого, что вы с ним сюсюкались. А с такого борзого три шкуры драть надо. Тогда будет, как шелковый, — авторитетно пояснил управляющий. — Я эту гнилую рабскую породу хорошо изучил.
— Я не раб, — сквозь зубы зло процедил я.
— Поговори еще у меня! — тут же рявкнул в ответ Рчифа и для острастки стеганул хвостом по ягодицам. — Ты должен хозяину огромную кучу литариев. Это факт! Хочешь ты того или нет, но придется отрабатывать. Работать будешь полотером в ресторане, под моим присмотром. Все, решение принято и обсуждению не подлежит!
— Так ведь он же САМ кому-то там заплатил, я об этом не просил! — возмутился я. — Мне без вашего Большого Мира на Земле отлично жилось. Почему я должен отрабатывать чье-то дурацкое вложение?
— Потому что ты дикарь бесправный, — теряя терпение, фыркнул управляющий. — Господин Злюфа из деликатности не хотел тебе вот так правду в лоб говорить. Но поскольку намеков не понимаешь, получай сполна правду. Ты живая игрушка, которую купил для своих нужд хозяин. Ты нигде не зарегистрирован. Не числишься. Ты фантом, с которым можно делать все, что угодно. И чем быстрее смиришься с уготованной тебе хозяином участью, тем целее будешь. Надеюсь, все понял? Повторять я не люблю.
— Да, теперь все понятно, — кивнул я, раздавленный открывшейся правдой.
— Эй, чего встал-то? Хочешь сказать, все на место убрал? А на стиральной машине бутылку нам, что ли, оставил? Ну-ка живо убрал. Вот так.
— Рчифа, ты тогда вводи пока нашего… гм… Представляешь, в этой суматохе забыл спросить, как зовут нашего друга, — всплеснул руками Злюфа.
— Зачем полотеру имя? — ухмыльнулся управляющий, но, заметив, как тут же нахмурился хозяин, понял, что перегнул палку, и поспешил исправиться: — Впрочем, вы как всегда правы. Для порядка нужно знать… Эй, слышал? Господин Злюфа желает знать твое имя. Короче, характеристики свои открывай.
— А как? — искренне удивился я.
— Дикарь, — презрительно фыркнул Рчифа. — Просто попроси Систему выложить характеристики в открытом доступе.
Я безропотно подчинился. И перед глазами возник уже знакомый перечень параметров, без процентов и индивидуальных особенностей:
Человек Олег Варламов
Уровень развития — 13
Здоровье — 130
Интеллект — 3
Сила — 3
Скорость — 3
Выносливость — 2
Регенерация — 1
Интуиция — 1
Гипноз — 0
Телепатия — 0
Телекинез — 0
Левитация — 0
Судя по тому, как сместились взоры собеседников, аналогичная информация высветилась у меня над головой.
— Фу, дохляк какой, — первым высказался об увиденном Рчифа. — У моего старшего параметры посерьезней будут. Даже руку поднимать на такого убогого боязно. Не ровен час зашибу.
— Ничего, поработает у нас полотером, глядишь, и параметры до нужных высот подтянутся, — улыбнулся Злюфа. — Рад знакомству, Олег Варламов. Мой управляющий, господин Рчифа, объяснит тебе ежедневные обязанности полотера. А я вынужден откланяться, дел много, так что вы тут сами… — Не договорив, он выбежал из коморки.
С тех пор я больше ни разу не обмолвился со Злюфой ни словом. Ставший моим непосредственным начальником Рчифа строго-настрого запретил даже смотреть в сторону хозяина.
Глава 7
Тоскливые дни, отчаянные ночи
После ухода Злюфы, управляющий запер дверь и, для острастки, сперва хорошенько меня отмутузил кулаками — чтобы впредь знал свое место и не докучал претензиями. Потом подтащил к раковине, пустил воду и, пока я смывал кровь с разбитого лица, разъяснил предстоящий фронт работ.
От полотера требовалось трижды в день тщательно с чистящим порошком надраивать пол в большом ресторанном зале. Сперва на рассвете, перед открытием. Потом днем, когда заведение закрывалось на санитарный час. И, наконец, в полночь, после закрытия. Днем и вечером в перерывах между большими уборками отдых был категорически запрещен. Полагалось постоянно быть во всеоружии — то есть с ведром воды и тряпкой — у управляющего под рукой. По первому требованию Рчифы я обязан был стрелой нестись в зал и, не щадя живота, устранять последствия разного рода ЧП. Передохнуть и восстановить силы дозволялось лишь в короткий промежуток между ночной и утренней уборками. Вот, собственно, и все.
Со слов Рчифы, работа полотера выглядела обыденно, как любой другой тяжелый физический труд. К тому же управляющий обещал трижды в день кормить меня за счет заведения первоклассными ресторанными блюдами: фирменными завтраками, обедами и ужинами. Обнадеженный радушными посулами я поначалу решил, что легко справлюсь с немудреными обязанностями. Увы, этой решимости хватило ненадолго.
Закончив инструктаж, Рчифа вывел меня в ресторанный зал, и я сразу приступил к работе.
С первых же минут я превратился во всеобщее посмешище. Клиенты умирали со смеху потешаясь, как неуклюжий полотер-неумеха пытается разминуться в узких проходах со снующими взад-вперед официантками. Наглые длиннохвостые стервы и не думали пропускать новичка, напротив, норовили пнуть острым носком туфли или протянуть поперек спины хвостом. Трижды, забываясь, я пытался ответить обидчицам, но юркие трунги легко уклонялись от моих кулаков и с готовностью подставляли под удары подносы. Несложно догадаться, что закончились все три попытки отстоять свое достоинство для полотера одинаково плачевно. Я перевернул три подноса, вывалил их содержимое на пол, и трижды подвергся жестокой порке хвостом управляющего. Во время экзекуций, сатанея от боли, я отчаянно звал на помощь и умолял вызвать полицию, но мои вопли у окружающих вызывали лишь взрывы хохота. А Система откликалась на страдания потоком тревожных сообщений о стремительно убывающей шкале здоровья.
Частые избиения, ежеминутные оскорбления и беспрерывное унижение быстро сломали непривычного к тяжким испытаниям землянина. После третей порки я перестал обращать внимание на презрительные взгляды и насмешки, научился уворачиваться от прущих напролом официанток и не реагировать на провокации. Лишь изредка, будто очнувшись от тяжкого забытья, я вскидывал голову и затравленно озирался, надеясь перехватить в зале хоть один сочувствующий взгляд, но неизменно натыкался лишь на пустые, равнодушные глаза трунгов, безразличных к судьбе презренного человечишки. К концу дня избитый и смертельно уставший я окончательно смирился со своим жалким положением бесправного полотера.