– Не вопрос, – произнес Глеб, – Сильнозагорелые, так сильнозагорелые, но по мне, так хрен редьки не слаще. Ладно, пойду тогда дальше снимать, работы по горло…
На этой логической ноте, Глеб хотел было прервать свою мелодию рассказа, но Григорий Петрович не дал ему такой возможности:
– Успеешь ещё поснимать, – сказал Шеф, и затем спросил, – Вчера, Паша мне сказал, что к тебе, когда ты на улице отрывки актерские читал, то полиция подошла, было такое?
– Ну, да, – ответил Глеб, – На камеру все это снято, и как они подходят, и как я читаю, материал весь есть.
– И что? – снова спросил Шеф.
– Да, ничего особенного, – ответил Глеб, – Поговорили и разошлись с полицейскими миром, вот и всё.
– Вот именно, что всё! – рявкнул в трубку Григорий Петрович, – Всё! Потому что ты испугался и ушел с площади вместо того, чтобы остаться, и продолжать выступать!
– Почему испугался? – возмущенно возразил Глеб, – Да и ночь уже на дворе была, какой там выступать.
– Трус! – сказал Шеф, – А ещё журналистом себя называешь.
– Ничего я не трус, – возмутился Глеб.
– Страх и журналистка – вещи несовместимые, – произнес Григорий Петрович, – Журналист, который боится ввязываться в подобные ситуации, это всё равно, как если бы водолаз боялся воды, или электрик менять розетки, и когда происходит такое, то я начинаю задумываться, того ли я человека отправил в Италию.
– А что я, по-вашему, должен был делать с этими карабинерами? – возмущенно спросил Глеб, – Отобрать у них карабины и перестрелку устроить?
– Ты должен был сделать сюжет! – грозно рявкнул Григорий Петрович, так, будто хотел показать, что своим ответом, Глеб, только что, осквернил храм богини «Журналистики», или что-то вроде того.
– Так я его и сделал, сюжет, – раздосадовано ответил наш герой своему руководителю.
– Говно это, а не сюжет! – так же грозно, как и в первый раз произнес Григорий Петрович, и затем, после небольшой паузы, добавил, – Ты, должен был спровоцировать конфликт, тогда это был бы сюжет, а не то, что ты там мне наснимал.
– Ага, – ответил Глеб, – И тогда бы моё путешествие закончилось, не успев начаться, или вообще, пристрелили бы к хренам. У них тут в Европе разговор короткий, только пикни, сразу тебе депортацию организуют.
– Ничего не организуют, забрали бы тебя в полицию, только и всего, – сказал Шеф, будто это было таким пустяковым делом, о котором нечего было даже тут и говорить, – Переночевал бы полицейском участке, зато, материал какой бы был.
– И как бы я его отснял этот ваш материал? – спросил Глеб, – В полицейском участке чужого государства? Каким образом?
– Любым! – снова рявкнул в телефонную трубку Григорий Петрович, видно не найдя другого более аргументированного ответа, – Если ты назвался журналистом, так будь добр, выполняй свою работу.
Глеб ничего не ответил своему руководителю, а тот, немного погодя, спросил:
–
Ночевал ты где вчера? – спросил Григорий Петрович, – На улице?
– Нет, не на улице, – немного неуверенно ответил Глеб.
– А где? – удивился Григорий Петрович.
– Ночью познакомился с прихожанами одного храма, они и приютили меня, – сказал Глеб.
– Интересно, – произнес Григорий Петрович, – Ладно, посмотрим, что ты там наснимал, только не вздумай у них, у этих твоих прихожан, и сегодня оставаться ночевать, а то опять у тебя, чувствую, снова, как с боксерами получиться.
– Хорошо, – с сожалением ответил Глеб.
– Значит так, – увесисто произнес Григорий Петрович, – Вот тебе план действий на сегодня. Сейчас, ты идешь в людное место, где есть полиция и сделаешь то, что не недоделал вчера, а именно, будешь читать отрывки, и зарабатывать деньги, а затем, либо попадешь в полицию, либо убежишь от них. Всё понял?
– Понял, – обреченно произнес Глеб, – Только выше головы, Григорий Петрович, все рано не прыгнешь.
– Прыгнешь, друг мой дорогой, ещё как прыгнешь, – ответил Григорий Петрович, – Если хочешь что-то в этой жизни сделать, то вынужден будешь прыгать выше головы, а иначе, ничего у тебя не будет. Ты думаешь откуда у меня телеканал вот этот, машины, квартиры, с неба свалились?
– Не знаю, – ответил Глеб.
– Так я тебе скажу, что нет, ни с неба, – продолжил Шеф, – Всё через труд, через боль, и через «не могу», и через «не хочу». Так-то. Потому, что только так, и можно в этой жизни чего-то достичь. Человеку по природе своей всегда кажется, что вот он, уже на пределе возможностей, и уже больше ничего не может сделать, но это всё вранье. Может! И должен! И если сделает, прыгнет выше своей головы, то тогда победит, а если нет, то он обычный неудачник. Таких много. Так что выбирай сам, кем ты хочешь быть.